хотя и прожили долго под одной крышей. Каждый сам по себе, но старались не замечать этого.
Сказать друг другу им было нечего. Хилеви не интересовалась делами мужа, ни разу не поздравила его с удачной публикацией. Статьи Рона Хилеви попросту не читала. Пределом её желаний был собственный дом, тихое семейство.
Рон особо не нуждался в Хилеви, хотя до свадьбы добивался руки, торчал под окнами её дома, и вызывал на свидание. Хилеви была старше на пять лет, понимала разницу в годах, но под конец уступила. Она не выглядела простушкой: осиная талия, полные бёдра; лицо белое, нос уточкой, но это не портило, восполняли всё глаза: большие карие глаза и тонкие чуть приподнятые у висков брови.
Прожив вместе, они незаметно отдалились. Хилеви не касалась дел мужа, не заводила разговор, а Рон не спрашивал о занятости жены. Воспоминания о годах молодости Хилеви хранила, но без оглядки на них и вздохов. Лишь однажды напомнила Рону, как в молодости однажды зимой он лёг на сугроб перед окнами её квартиры и заявил, что окоченеет, но не сдвинется с места, если Хилеви не впустит его. Она открыла дверь, и с той ночи началась их близость.
Сказывалась привычка? Как и привычка не замечать удобств своего жилища, добротной мебели, которую подбирали с таким старанием. Хотелось, чтоб столы и стулья, сервант, просторный шкаф в спальне были из дуба или хотя бы из бука. Пусть неподъёмные, зато красивые и основательные.
Конечно, у Хилеви имелись основания для развода. И виноват, в первую очередь, Рон, если судить по большому счёту. Жена мечтала о детях, думала по ночам о них, и тайком плакала в подушку. Проснувшись, иной раз Рон ловил жену на переживаниях, касался её мокрых щёк, но, поцеловав, успокаивался. А Хилеви думала о несбывшемся, представляла, как носятся дети по комнатам, слышала их звонкие голоса, и плакала ещё горше. Дети – невозвратная часть жизни, притом большая часть, без которой остальное не имело смысла и значения. Она ждала и надеялась, что муж очнётся и выполнит то, что предначертано природой. Хилеви преклонит голову перед ним, мужем и отцом её детей, возродится из небытия. В противном случае, их супружеская жизнь – не что иное, как обман, фата Моргана.
У Хилеви был любовник – последняя её надежда. Наверное, два этих явления – муж и любовник, следующие друг за другом, неподготовленный человек воспримет не иначе, как месть мужу за прегрешение. Вывод будет ошибочным, и говорит больше о том, что так думают люди недалёкие, не способные к логическому мышлению.
На самом деле Хилеви подвигла на подобный шаг надежда. Не получилось с Роном, а вдруг с другим воплотится её мечта стать матерью. Надежда умирает последней. Надежда… Понятие, которое мы так и не прояснили до конца. Трудно устранимое, оно вопреки воле человека прочно удерживается в сознании, подталкивает к действию, и заканчивается иногда трагически. В повседневной занятости забываем, что причины всех наших несчастий внутри нас. Надо научиться слышать голос собственного сердца, никому и ничему не завидовать, и не разъедать разум завистью.
Ингмар, любовник Хилеви, считался другом дома, приходил по выходным в гости, чувствовал себя уверенно за праздничным столом. Иногда по-приятельски похлопывал Рона по плечу и давал советы, как правильно жить. Слыл человеком состоятельным, имел свой бизнес.
С появлением Ингмара жена оживлялась, становилась разговорчивее. Наблюдая тайком за Хилеви, иной раз Рон ловил себя на мысли, что у него появляется странное ощущение – не то ревность, не то смутная тревога за происходящее. Нет, он не винил жену за такое легкомыслие, он старался понять Ингмара. Неужели человек, пользуясь возможностью, а точнее, попустительством Хилеви, не понимает, что разрушает семью? Ладно, Хилеви побоялась упустить свой шанс, пошла на измену, но Ингмар? И почему полагает, что Рон ничего не видит, ни о чём не догадывается? Либо уверовал, что Рон ни на что не способен, безвольный тип. Умный мужчина осознал бы, что Говард видит и понимает происходящее, но владеет собой, умеет справиться с чувствами, подтверждая тем самым силу воли, крепость характера, не позволяя себе ни одного грубого слова.
Ингмар часто водил Хилеви в кино. Сам Рон сто лет не покупал билет на сеанс в кинотеатре. Со студенческой юности, если говорить конкретно, когда после лекций, сговорившись, братия бегала смотреть «Звёздные войны» или фильм «Тёмный рыцарь» о приключениях Бэтмена. Остепенившись и уйдя с головой в журналистику, Говард забыл дорогу в кинотеатр, забыл о существовании такого вида отдыха, считая походы в кино анахронизмом. В век компьютеров и Интернета можно купить новый фильм на компакт-диске и спокойно посмотреть в домашней обстановке.
Однако следовало понять, что атмосфера в кинотеатрах давно изменилась, показ кинофильма с совершенной техникой и современной системой стереозвука делает тебя соучастником происходящего на экране. Расположившись удобно в креслах, зрители хрустят попкорном, пьют кока-колу. До начала сеанса в холле можно посидеть в уютном кафе, убив двух зайцев: и кино посмотрел, и в ресторан идти нет надобности.
Хилеви обожала кинотеатр. Одной ходить в кино было одиноко и грустно, словно она брошенка, Хилеви приглашала за компанию Ингмара, этого медлительного увальня, беспечного обывателя, охотника выпить и поесть.
Где эти двое пропадали весь вечер, Рона не интересовало. Он догадывался, что Хилеви крутит роман, но пропускал мимо своего понимания. Рассуждал примерно так: потешится и успокоится.
Можно укорить Рона в том, что у него отсутствует самолюбие и гордость, мол, не мужик, а тряпка, о которую вытирают ноги. Выскажи кто подобное, Говард в гневе и покалечил бы обидчика.
Он умел держать себя в руках, осознавая происходящее, сознательно уступал, прикидываясь простаком. Должен был дойти до конца. А что о нём подумают, какое мнение вынесут, – это его не интересовало.
Однажды Хилеви возвратилась из кино и устроила скандал.
– Мы с тобой совершенно чужие! – кричала, швыряя вещи. – Ты не обращаешь на меня внимание. Есть я, нет меня – тебе безразлично. Лишь бы не мельтешила перед глазами. Были бы дети, может, они связали нас, а так… Пустота в доме…
Виновато отшучиваясь, Рон успокаивал жену:
– Покричи, покричи… Давно не ругались… – И попытался погладить волосы жены, но Хилеви оттолкнула его и убежала на кухню.
Продолжаться так до бесконечности не могло, у кого-то одного терпение должно было лопнуть. Разругавшись при очередном приступе одиночества, Хилеви хлопнула дверью и ушла.
Оставшись один в квартире, Рон постарался не злиться, решил дождаться возвращения жены, поговорить с ней серьёзно. Не устраивает совместная жизнь, надо подумать о
