ее. Она сопротивляется, ведя себя так, как будто жизненная сила покинула ее, и становится еще более вялой. И тогда я мщу единственным известным мне способом: дрыгаю ногами под одеялом.
– Ай, ай, ай! – кричит муж. – Почему ты меня пинаешь?
– Прости. Я пыталась напугать кошку, – говорю я.
– Поговори с ней о глобальном потеплении, – предлагает он. – Эй… ай!
Я в растерянности. Не могу же я думать об этом сутки напролет. Но вид мертвых кошек, валяющихся по всему дому, все же огорчает меня. Неужели они не понимают, как сильно я их люблю? И насколько я была бы расстроена, если бы с ними что‐нибудь действительно случилось?
Я решаю, что все дело в недопонимании. Конечно, если я покажу кошкам, как неприятно видеть «мертвым» того, кого они любят, они прекратят этот ужасный фарс.
Я говорю об этом мужу, и мы планируем нашу кончину. В тот вечер за ужином мы оба падаем со стульев на пол.
Кошки проходят мимо, даже не взглянув в нашу сторону. Единственное, что их, похоже, огорчает, так это необходимость лавировать между нами, чтобы добраться до мисок. Покончив с едой, они удаляются в библиотеку, чтобы хорошенько выспаться. По дороге они пару раз перешагивают через наши безжизненные тела.
Похоже, игра под названием «мертвый человек» не вызывает у них никакого интереса. Я должна была догадаться.
Дэна Харрис
Посидим в темноте
Мне сказали, что дрессировать кошек сложно. Это не так. Моя натренировала меня за два дня.
БИЛЛ ДЭНА
Однажды дождливым вечером мы с мужем возвращались домой из кинотеатра. Внезапно передние фары нашего автомобиля выхватили из темноты светлое пятно. Муж съехал на обочину. На дороге, сгорбившись, сидела белая кошка. Она промокла насквозь и дрожала. Я ожидала, что она испугается и убежит, но она по-прежнему сидела, глядя перед собой. Я достала из багажника маленькое одеяло, подхватила кошку на руки и сказала:
– Александра, мы едем домой.
Александре не потребовалось много времени, чтобы найти себе любимое кресло на застекленной веранде – там она могла спокойно наслаждаться пением птиц, вдыхать легкий ветерок и наблюдать за проделками местных белок. Случалось, что она замирала также у двери в комнату с ширмами и смотрела в темноту, а мы наблюдали за ней и гадали, какие картины она рисует в своем воображении.
Однажды вечером мы с мужем читали в гостиной. Александра терпеливо сидела у двери на веранду, но никто из нас не хотел вставать, чтобы выпустить ее. В конце концов она смирилась и ушла – по крайней мере, так мы решили.
Внезапно в комнате потемнело. Я быстро обернулась и увидела Александру: она стояла на задних лапах на спинке дивана и тянула лапу к выключателю. Теперь, если мы хотели продолжить чтение, один из нас должен был встать, чтобы включить свет. И заодно открыть дверь, чтобы выпустить Александру.
Уверена, что этот первый «трюк с выключателем» был случайностью и следствием большой кошачьей растяжки. Однако с той поры Александра научилась управлять семьей. Если ей хотелось выйти на веранду, она запрыгивала на спинку дивана, тянулась к выключателю и оставляла нас в темноте.
Как сказал английский художник Луис Уэйн: «Кошачий интеллект слишком сильно преуменьшен!»
Мэри Грант Демпси
Как Бу прославилась
Если вам дорогу перебежала черная кошка, это означает только то, что она идет куда-то по своим делам.
ГРАУЧО МАРКС
В прежние времена у меня было несколько кошек и работа, которая помогала их содержать. Каждая из кошек обладала своим характером и собственными причудами, но одна выделялась особенно.
Бу была черной кошкой с белым пятнышком на груди и самыми красивыми оранжевыми глазами, которые я когда‐либо видела. Она боялась собственной тени, внезапных звуков и незнакомых людей, которые приближались к двери, – отсюда и прозвище Бу.
Бу любила кататься на машине. Она вставала на заднем сиденье, облокачивалась на спинку переднего и высовывала голову в открытое окно, как собака. Я всегда много смеялась, когда мы куда‐нибудь отправлялись. И чем быстрее мы ехали, тем больше это нравилось Бу.
Однажды мы с ней опаздывали к ветеринару – надо было пройти осмотр и сделать ежегодные прививки, – поэтому поехали по шоссе. В какой‐то момент мы поравнялись с полицейской машиной: офицер контролировал скорость проезжающих машин с помощью радара. Я знала, что не нарушаю правил, поэтому спокойно промчалась мимо. При этом я совершено забыла о Бу и о том, что она высунула голову из окна.
Полицейский включил сирену. Я удивилась, но затормозила.
Проверив мои права и документы, он посмотрел на заднее сиденье.
– Что‐то случилось? – спросила я.
– Ничего серьезного, мэм… О боже мой, это и правда кошка!
Он хотел знать, куда мы направляемся. Я объяснила. И добавила, что, вероятнее всего, опоздаем, потому что полиция остановила меня из-за кошки.
Офицер потер подбородок:
– Если я предоставлю вам полицейский эскорт, вы пообещаете заехать по дороге домой к нам в участок, чтобы все подтвердить?
Я согласилась. Мы приехали к ветеринару, Бу осмотрели, а затем мы направились в полицейский участок. Увидев нас, офицер на стойке регистрации сразу же начал смеяться.
Не нас ли остановили на шоссе? Я сказала: «Да», и тогда полицейский попросил разрешения пройтись с кошкой по всем кабинетам. Я уселась на скамью у стены и стала ждать, когда он вернет Бу. Наконец они появились снова, при этом Бу облизывалась с весьма довольным видом. Оказывается, среди полицейских нашлось немало поклонников Бу, готовых разделить с ней свой обед.
Воистину, эта кошка сделала все, чтобы прославиться.
Мэри Бреннан
Просто помурчи
Молиться – это по-человечески, мурчать – по-кошачьи.
РОБЕРТ БИРН
Мой отец нашел хвост Эпплтона раньше, чем мы обнаружили самого Эпплтона.
Я сидела в гостиной, заворачивая рождественские подарки, когда папа зашел в комнату и протянул мне какой‐то предмет. Это был хвост – великолепный черный пушистый хвост. При виде такой красоты я испытала нечто похожее на благоговейный трепет и лишь спустя мгновение поняла, чем на самом деле я восхищаюсь.
– Он лежал посреди дороги, – сказал папа.
Он все пытался отдать мне хвост.
– Где Эпплтон? – прошептала я, чувствуя, как слезы наполняют мои глаза.
В ответ папа только пожал плечами и снова попытался вручить мне хвост.
Я быстро натянула теннисные туфли. Мне нужно было найти своего кота. Не обращая внимания на холодный декабрьский воздух, я, как была – в футболке и
