На нижней палубе, где содержались рабы, стоял смрад немытых тел, который перебивал разве что въевшийся в само тело корабля запах крови. От лестницы, ведущей наверх, основную часть палубы отделяла железная решетка с тяжелой дверью, что отпиралась длинным, странного вида кривым ключом. А за решеткой палуба делилась на три части, каждая из которых была закреплена за своей группой рабов.
— Этого — к “скотам”! — рявкнул кто-то из воинов, и Женю толкнули внутрь.
Высунувшиеся в проходах грязные морды рабов загоготали, заулюлюкали. Кого-то даже пришлось отгонять копьями, чтобы главный тюремщик мог закрыть ворота.
— Здравствуй-здравствуй, красотка! — заржал кто-то из дальней комнаты. — Добро пожаловать в наш замечательный райский уголок!
Другие подхватили, гогот усилился. Те, кто были в первой и второй комнате, впрочем, не смеялись. Лишь подняв голову, Женя увидел, что здесь было больше всего женщин и детей, а те немногие мужчины, кто оставались, были либо больными, либо, видимо, оставались со своими семьями.
— Ох-ох… Ну и потрепали же тебя, старина, — над ухом Жени раздался голос старика. Он цокнул языком. — Так ты работать не сможешь, это надо вытащить.
— Нет, стой! — вскочил на ноги юноша. — Не трогайте меня!
— Тише, спокойно, — улыбнулся ему невысокий, дружелюбного вида старик с длинной, почти белой бородой. — Неудобно, небось, со стрелой в спине ведь.
Чуть успокоившись, парень сел. Усталость, что накопилась за этот длинный день, разом навалилась на него, но он не мог даже нормально лечь из-за ранения.
— Почему они смеялись? — он кивнул в сторону дальней комнаты.
— Ложись. Мы вытащим стрелу, — поманил его рукой старик. — Ну же. Если начнет гноиться — будет гораздо хуже. Вот так, молодчина. Неман, Шкас, подержите его. Как тебя зовут?
Двое мужчин навалились на израненное тело юноши. Один держал его за руки, а второй кое-как удерживал ноги. По спине побежали крупные капли пота от осознания того, что вот-вот должно случиться.
— Ж… Келеф… — буркнул он.
— Хм? — задумчиво протянул старик. — Келеф, говоришь… Из-за маски-то?
— Нет, это…
— Маска собаки, — кивнул старик. — А Келеф, в переводе с одного старого языка, значит “собака”.
— Да нет же, это… Агрх! А-а-а!
Пока юноша отвлекся на разговор, старик, крепко ухватившись за обломок древка, резко дернул. Кровь хлынула из раны, но тут же подбежавшая к ним женщина прижала к ней свернутую втрое тряпку.
— Вот, держи. Сейчас, перевяжу… Ну вот, почти как новенький. А ты боялся.
Женя судорожно, резко вздыхал через стиснутые до боли зубы. Все, что он чувствовал в этом мире, это боль. Если таким должен быть первый контакт человечества со внеземной цивилизацией… Что ж, достаточно будет сказать, что те фантастические образы, что укоренились в его голове за многие года увлечения космосом, тонны прочитанной фантастики и десятков игр нагло врали ему. Не было здесь ничего хорошего. Здесь вообще не было ничего, кроме несправедливости, жестокости и страданий.
