робко кашлянул и произнес:
– Он собирался сказать: «Бе-е-зумно рады встрече», просто сильно заикается. Не обращайте внимания на моего брата, родители водят его к логопеду. В общем… – Он приблизился к гаргулье и протянул руку: – Привет. Меня зовут Тимьян, имя совпадает с названием душистой травы. А тебя как зовут, чувак? Дай пять, дружище!
Гаргулья ощерилась:
– Меня зовут… Ева.
Тим состроил изумленную гримасу:
– Так ты… женского пола?
– Удивлен? – фыркнула гаргулья.
– Вовсе нет, – схитрил Тим. – Просто я всех называю чуваками – девчонок, ребят, гаргулий-девочек, гаргулий-парней… – Он одарил гаргулью одной из своих улыбок мощностью в тысячу ватт. – И знаешь, ты самая красивая гаргулья из всех, кого я видел в этой жизни!
– Лесть не поможет, – проскрипел другой голос.
Вторая гаргулья, на этот раз в форме гигантской головы с грозно оскаленной пастью и широкими нахмуренными бровями китайского дракона, выскочила из-за угла и с грохотом подкатилась к Тиму.
– Я Боб, брат Евы, – сообщила голова. – Мы знаем, что выглядим уродливо, и ничуть не стыдимся.
– Говори за себя! – раздался из-под крыши третий голосок, пронзительный и тоненький, как у феи.
У этой гаргульи была узкая кошачья мордочка с двумя длинными клыками, но без ушей, а на макушке виднелся странный круглый нарост, похожий на луковицу. Гаргулья опустилась на балкон и сказала:
– Мне вот немножко лести не помешает. Я их сестра, Антония.
Тим улыбнулся, мысленно подыскивая комплимент.
– Мне так нравится твоя… луковица на голове, – наконец выдал он.
– Спасибо, – поблагодарила Антония, довольно захихикав. – Мне часто говорят, что это моя изюминка.
– Антония! – сердито крикнул Боб. Он высоко подпрыгнул и с громким треском ударился о каменный пол террасы. – Мы пытаемся их отпугнуть, а не завязать с ними беседу! Веди себя как положено!
Развернувшись в воздухе, он сурово обратился к Тиму:
– Зачем вы забрались на нашу башню?
– Гм, пожалуй, я могу ответить на твой вопрос… Боб. – Роз нерешительно подняла палец. – Меня зовут Роз, Тим – мой брат, и мы все из семьи пекарей. Мы состязаемся в международном кулинарном конкурсе против нашей злой тети. Если мы победим, то заставим ее снять с продажи опасный секретный ингредиент, который она изобрела, и вернем семейную реликвию – книгу с волшебными рецептами. В этом деле нам очень поможет чудесный звон вашего колокола. Вы разрешите его собрать?
Гаргульи переглянулись.
– Ваша просьба звучит убедительно, и все же – нет, – вынесла решение Ева, с шелестом взмахнув крыльями. – Единственная наша обязанность – защищать Эмманюэля. Мы всегда выполняли свой долг – выполним его и сейчас.
– Да, эту публику раскачать непросто! – задорно подмигнул Алфи. – Прямо-таки каменные сердца!
Гаргульи уставились на него с подозрением.
– Попробую-ка я растопить лед с помощью юмора…
– Алфи, – вмешалась Роз, – едва ли это хорошая…
– Итак, поехали! Любимая каша гаргулий? Каша из топора! Любимый горячительный напиток? Лава! Любимая музыка? Рок! Как называются гаргульи, прилетевшие из космоса? Метеориты! Кто приходит к гаргульям во сне? Каменный человек! Что случится с гаргульей от сильного смеха? Она треснет… – Алфи сделал паузу. – Все. Запас шуток кончился.
Гаргульи продолжали мрачно взирать на него, и только Ева прикрыла рот крылом, словно хотела спрятать улыбку. С жутким скрежещущим звуком она откашлялась и опустила крыло. Ни намека на улыбку.
– Этот рыжий малыш довольно забавный, – прорычала она, – но вам придется уйти до того, как колокола пробьют полночь.
Плечи Роз поникли.
– Извините за беспокойство, – пробормотала она и повернула к выходу.
– Вот и правильно, Роз! – поддержала ее Мириам. – Давайте уже уберемся отсюда, а то я чувствую себя как в ночном кошмаре.
Послышались первые ноты колокольного перезвона.
– Это на Северной колокольне? – спросила Роз.
– Да, – рыкнул Боб. – Колокола в Северной башне предваряют звон Эмманюэля, но вы его не услышите, потому что сию же минуту уйдете!
Он высоко подпрыгнул, а затем с грохотом впечатался в пол, отчего одна из мраморных плит раскололась, а в ограждавших террасу перилах появилась дыра. Выломанный столбик перекатился через край, полетел вниз с огромной высоты и, ударившись о тротуар, разлетелся на множество обломков.
Лик спокойно посмотрела на братьев и сестру:
– Как видно, они серьезно настроены нас прогнать.
– Да уж, какие тут шутки, – согласился Тим. – Уходим.
Алфи и Гус о чем-то шептались в уголке. Спросить брата, что он задумал, Роз не успела: Алфи выпрямился и подошел к Еве. Опустившись на одно колено, он галантно предложил ей руку и промолвил:
– Обещаю, через минуту нас здесь не будет. Но от этого мелодичного звона так и хочется танцевать. Ты окажешь мне честь?
Суровое выражение обезьяньей морды Евы смягчилось.
– Даже не знаю, что сказать, – глухим невыразительным голосом ответила она. – Никто еще не приглашал меня на танец.
– Эй, вы чего? – испугалась Мириам. – Вправду собрались танцевать с чудовищами? Ну и семейка! Американцы – это нечто!
Не обращая на нее внимания, Ева приподняла каменную лапу и вложила ее в протянутую руку Алфи. Когда он поднялся с колена, она тоже выпрямилась, встав на задние лапы, а вторую переднюю лапу опустила ему на плечо. Неловко отведя глаза, парочка начала покачиваться под звон колоколов.
Тим быстро просек замысел младшего брата. Он повернулся к похожей на кошку Антонии и предложил ей руку:
– Мадемуазель, – томно проворковал он, – вы позволите?
– Да, черт побери! – Антония бросилась в объятия Тима, и они закружились по темной террасе под громкий шелест кожистых крыльев.
Роз тоже поняла, что нужно делать. Она не мешкая взяла банку из синего стекла и шепнула:
– Жак!
– Уи? – отозвался мышонок, высунувшись из кармана ее толстовки.
– Я приготовлю банку, а ты закрой ее, когда звон закончится, ладно?
Жак кивнул. Роз посмотрела на Боба: он плавно качался на одном месте, завороженный танцем сестер. Роз осторожно протиснулась мимо него ко входу в башню. Не сводя глаз с гаргульи, она потянулась назад и поставила открытую банку из синего стекла на деревянный настил под колоколом. Жак спрыгнул на землю и юркнул к банке. Роз выпрямилась и тем самым привлекла внимание Боба.
– Ты что это делаешь? – загрохотал он.
– Я просто… расстроилась, потому что мне не с кем танцевать, – нашлась Роз и шагнула к нему, старательно загораживая спиной вход в колокольню. – Разве что… ты сжалишься надо мной, а, Боб?
Если допустить, что камень способен покраснеть от смущения, то Боб зарделся, как юнец. Роз протянула руки, и Боб – по большому счету, голова без туловища – запрыгал вверх-вниз перед ней, а она стала прыгать и скакать перед ним.
Роз перевела взор на братьев, плавно танцующих с каменными статуями. Мириам ритмично
