одеяла. Гроза бушевала со страшной силой, по дну долины ревел поток дождевой воды. Молнии били одна за другой, освещая своими вспышками модуль.
Вдруг, после особенно сильного разряда молнии он услышал шлёпанье босых ног по полу, и к нему под одеяло залезла Сабина, одетая в трусики и топик.
— Сабина, мы же договорились, — с укоризной сказал Генри.
— Не собираюсь я к тебе приставать, иначе я бы прибежала голой, — сказала Сабина, — мне просто страшно, такая гроза и молнии! Можно я собой просто полежу? Мне Яна говорила, что вы с ней так лежали.
— Но ты же не Яна, — засмеялся Генри.
— Я лучше, я твоя боевая подруга, — ответила Сабина, — ну Генри, ладно детей ты не хочешь, но переспать мы можем? Я и презервативы взяла. Тут никого нет, и мы никому не скажем! Неужели я такая непривлекательная? И тебя совсем не возбуждаю? Многие мечтали бы сейчас оказаться на твоем месте!
— Сабина, ты очень красивая. И дело не в тебе.
— А в чем? Ты ведь не импотент, и не голубой!
— Я обещал Яне не изменять ей, ты не представляешь как это для нее важно.
— Так мы ей не скажем, она и не узнает ничего!
— Она меня спросит, ты трахался с Сабиной? Обязательно спросит.
— Ну и скажи, что нет. Я тебя точно не выдам.
— Я не буду ей врать. Да и она меня хорошо знает, сразу проймет если я совру.
— Ну и что? Ну гульнул разок, от нее не убудет.
— Ты не понимаешь. Она чувствует свою вину, за то, что родила дочку от другого мужчины. И это будет с ней всю жизнь. Но я простил ее, и она в это поверила. А если я пересплю с тобой, это будет значить, что это прощение было только на словах. И я пользуясь ее ошибкой, изменяю ей, потому что ничего не забыл и не простил. И имею право это делать. Ей и так плохо, хочешь, чтобы ей стало еще хуже?
— Я об этом не подумала, — вздохнула Сабина, — ты такой весь правильный, аж зубы сводит от твоей скуки и занудства. Что девчонки в тебе только находят? Ходишь все время серьезный. А когда начинаешь шутить, то люди в штаны писаются от страха, как этот интендант на авиабазе. Ладно, Янка мне нравится, у нее такая классная дочка, и я тебе обещала не приставать, но я хочу, чтобы ты Генри знал, еще ничего не кончено.
— В смысле? — удивленно спросил Генри.
— В прямом. Я подала рапорт о поступлении в Академию Аналитики в Торне на первый курс. Мне Майор сказал как дочери героя нашей службы, меня примут без экзаменов и вне конкурса. Ты же тоже там будешь учиться? Когда ты увидишь, как за мой будут ухаживать все принцы, тогда поймешь, от чего отказался! Сам еще придешь, и я еще не знаю, приму я тебя или нет! — с обидой сказала Сабина, повернувшись спиной к Генри.
— Ой, давай спать, фантазерка, — засмеялся Генри, и обняв ее за плечи, потушил свет. Гроза начала стихать.
Утром, когда они встали, уже светило яркое солнце. Сабина все еще дулась, но Генри не обращал на это внимание. Умывшись и позавтракав, они стали собираться. Упаковав рюкзаки, они вынесли их из модуля, после чего, Генри дезактивировал цилиндр и вышел из помещения. Через несколько минут на месте модуля остался только цилиндр. Генри положил его в чехол вместе печаткой управления. Потом они стали спускать на дно ущелья с уступа.
— Смотри, — Генри показал Сабине рукой на уровень воды ночного потока дождевой воды на стене ущелья, высотой два метра, — если бы мы поставили модуль тут, нас бы смыло.
— Да вижу, я вижу. Я знаю, что ты очень умный, а я дура, — бурчала девушка, недовольная безрезультатно проведенной ночью. Генри только посмеивался. Он то был очень доволен, что ему удалось отбиться от ее напора. Так они шли почти пять часов. Ущелье расширилось, появились заросли кустарника. Вдруг они услышали женский крик, — Не надо! Отпустите меня! Я не хочу! Не делайте это!
Генри одним движением сбросил рюкзак, и перехватив автомат, согнувшись, бросился по направлению откуда доносился крик. Сабина последовала за ним. Осторожно раздвинув ветки они увидели следующую картину.
На поляне двое взрослых мужиков разложили девушку лет шестнадцати, которая отчаянно извивалась в их руках. Рот у нее уже был заклеен скотчем. Один сел ей на руки, второй стянул джинсы, и уже стягивал трусики. Сабина пыталась дернуться вперед, но Генри сжал ее плечо, сделала знак, чтобы она не дергалась. Второй бандит стянув, наконец, трусики, и отбросив их в сторону, развел девушке ноги. Она забилась еще сильнее.
Тихо прошелестел Правый нож и вонзился в основание черепа второго бандита. Он молча упал на девушку придавив ее своим телом. Левый нож с хрустом вошел в правый глаз бандита, сидевшего на руках девушки, и тот упал на второго бандита, окончательно придавив девушку. Сабина, рванулась вперед и стала стаскивать трупы с их несостоявшейся жертвы. Девушка билась в истерике. Сабина обняла ее, пытаясь успокоить. Потом развязала ей руки и сняла скотч. Девушка зарыдала у нее на плече.
Из кустов вышел очень недовольный Генри. Он подобрал джинсы и трусики девушки. Трусики привлекли его особое внимание. Он пристально рассматривал их, пока его не окрикнул гневный голос Сабины,
— Извращенец, передай трусики и джинсы, нужно ее одеть.
— Лейтенант Коршунова, кто Вам разрешил без приказа выбегать из укрытия?
— Ты, что дурак? Они ее чуть не изнасиловали!
— Мертвые не насилуют. А вот если бы кто-то из их дружков сидел бы рядом, это был бы твоя последняя пробежка. В лучшем случае. А в худшем, тебя бы разложили с ней рядом.
Генри подошел к девушке которая уже оделась, и сжавшись в комок, со страхом смотрела на него. Он вытащил ножи из тел бандитов, вытер их и вложил в ножны.
— Не бойся его, — сказала обнимая ее Сабина, — он только плохих дядей режет как куриц, а хороших девочек не обижает. Даже если они сами его об этом просят. Тебя как зовут?
— Юля, — дрожащим голосом ответила девушка.
— Кто ты, Юля, и что ты тут делала? Кто эти уроды? — спросил
