за других? — хмыкаю я. — Я, мои родители, мои соседи, подчинённые отца… Вы спросили их, хотят они вместе с вами в Бездну?
— Разве они могут решить, госпожа Рат?
— Голова есть, мозги варят. Не вижу, почему они вдруг не могут решить? — сама не знаю, зачем я поддерживают разговор.
— Их разум затуманен чушью, которую внушают жрецы. Согласитесь, госпожа Рат, чтобы принять решение, нужно располагать всей полной информацией.
— Вот уж чепуха! — смеюсь я. — Знать всё просто невозможно. Вот сейчас я решила, что лечу в определённом направлении, но я ведь не понятия не имею, что впереди. Да, я предполагаю, что иду через свободное пространство, но нельзя исключать, что впереди меня поджидает не видимая для артефактов преграда. Отсутствие полной информации никак мне не мешает. Я строронница личной свободы выбора. Хотите поклоняться Сиян? Вперёд! Но не мешайте тем, кто поклоняется другим богам.
— Какая занятная точка зрения, и какое феноменальное чутьё, — в беседу вклинивается новый голос. Женский.
— Сиян?!
— Приятно познакомиться, барышня Дженсен, — отвечает демоница.
Её приветствие тонет в вопле эхолокации.
Остальные артефакты ничего не видят, а “эха” орёт, что мы идём прямиком на твёрдую преграду.
Поднырнуть?
Под смех Сиян я до упора рывком забираю штурвал. “Рикардо” содрогается всем корпусом, скрипит. В сфере ещё один парус наливается краснотой — лопнул.
— К демонам!
— Да, барышня? — Сиян явно чувствует себя победительницей.
Зря она.
Мне удаётся избежать непонятной преграды. Вроде бы не корабль, что-то другое. Или демонический корабль.
Жёсткий удар сверху.
Милан почему-то вскидывается и с тревогой оборачивается. Ещё удар, но уже не глухой, а сопровождаемый треском. Я тоже оглядываюсь, хотя должна следить за артефактами.
В потолке появляется пролом, и сквозь него проходит изящная девичья кисть, только вместо ногтей, изогнутые когти.
Надо полагать, Сиян пожаловала собственной персоной.
Ни Милан, ни Рен ничего не успевают сделать. Нежные ручки с когтями работают так, что иная бензопила позавидует. Щепки летят во все стороны, дыра расширяется в считанные секунды, и Сиян мягко спрыгивает на пол.
— Совсем одичала? — сочувственно спрашиваю я. — Цивилизованные разумные пользуются люками.
По виду и не скажешь, что перед тобой не человек, а очень опасное создание. Девушка выглядит трогательно-хрупкой. Тонкокостная, на голову ниже меня, она воспринимается как подросток, а не как молодая женщина, хотя за плечами у неё века. И крылья, которые Сиян пытается расправить в тесноте салона.
— Кто придумал строить так узко? — возмущается она и, дёрнув плечиком, сворачивает кожаные лоскуты… Или даже частично втягивает, потому что два крыла утрамбовываются на манер рюкзачка. Когти Сиян втягивает, но не до конца.
Чёрные волосы ниспадают до плеч и резко контрастируют с миловидными чертами лица.
— Тебе придётся оплатить ремонт.
Сиян усмехается, взмахивает обеими руками.
Я ощущаю порыв незримой магии и…
Зашибись — половина артефактов перестаёт работать. Гаснет сфера пути, приходит в негодность самопилот. И это только то, что замечаю в полглаза, потому что смотрю я на Сиян. Я не представляю, как ей противостоять.
Самое время вспомнить, что я девушка и уступить разруливание проблемы Милану, но он не выглядит решительно настроенным на победу.
— Я тебе подарю, на чём летать, — улыбается она, демонстрируя голливудскую улыбку матёрой акулы.
Обещание звучит угрожаюше.
Но даже сейчас сдаваться я не намерена. Я думаю о “Рике”, о его возможностях, и в голове вырисовывается что-то похожее на план. Правда, мой план сработает против человека. Но против древней демоницы?
— Как мило, — поддерживаю я разговор, а сама, не глядя, тянусь к клавише включения лампочки, означающей, что нужно пристегнуться.
В “Бочке” такая лампочка по убеждению многих лишняя, но требования к обвесу воздушных судов, у Альянса одинаковые для всех. Точнее, специфика есть, но она работает в сторону ужесточения требования, а не послабления.
Лампочка пригодилась. Не зря я её протолкнула, копируя земные решения.
Милан прикрывает глаза в знак, что понял, а Рен плюхается обратно на сиденье.
Сиян оглядывается, но подвоха не замечает и снова переводит взгляд на нас. Рен, воспользовавшись шансом, пристёгивается. По-хорошему надо бы и Милана пристегнуть, но тогда Сиян заметит возню и, вероятно, сделает правильные выводы. Милан предупреждение видел. Надеюсь, позаботится о себе.
Мне бы свою голову не проломить.
— Что же…, — улыбается Сиян. — Дженсен, сажай корабль, и я обещаю, что никто не пострадает больше, чем это действительно необходимо.
Ого, да мне везёт! Но я стараюсь не подавать вида и выдаю очередную порцию возмущения:
— Как я, по-твоему, должна вести вслепую?!
Я сажусь и щёлкаю пряжкой.
До Сиян слишком быстро доходит, что что-то не так. Она бросается к нам. Я рывком поворачиваю штурвал. Тип “Бочка” получил название за то, что в отличии от челноков и парусников, не имеет ограничений по углу наклона.
Миг, и я на ремнях вишу вниз головой.
Грохот обнадёживает и пугает одновременно.
Я доворачиваю штурвал, и “Рик” завершает полный оборот вокруг своей оси.
Милан с тихой руганью поднимается, хватаясь за моё кресло.
— Верни кверх ногами, — просит он.
Я выполняю.
Снова грохот.
Милан умудряется избегать падений. Он цепляется за кресла, повисает на руках и вполне уверенно спрыгивает на потолок, временно ставший полом. А вот Сиян получила сполна, и Милан, воспользовавшись тем, что древняя демоница банально оглушена, выкидывает её в ею же созданный пролом.
Сиян тоже легко не сдаётся. В попытке удержаться, она распахивает крылья и банально застревает в проломе, а ещё и когти выпускает и вбивает их в деревянный настил. Милан пытается ударить по когтям ногой, но Сиян показывает недюжинную силу.
— Вы женаты? Почему я чувствую божественный след? — буднично интересуется она, словно не болтает сейчас ногами в пустоте без опоры.
Рен, освободившись от ремней, бросается Милану на помощь. Я бы тоже рада, но я не оставлю штурвал. Да и не спрыгну я из положения вниз головой.
Сиян со смехом выпускает длинный гибкий хвост и, обвив Рена за ногу, дёргает. Рен заваливается навзничь.
Глава 24
Милану удаётся сбить её руки, Сиян повисает на растопыренных крыльях.
— Зачем так грубо? — смеётся она. — Если ты мне настолько не рад, просто скажи, и я уйду.
— Неужели? — в руках у Милана появляется невесть откуда взявшийся клинок.
Узкое лезвие опускается демонице на кончик хвоста и… кожа пружинит, клинок бесславно
