отключа связь и, не оборачиваясь, предуреждаю мужчин:
— Держитесь крепче, я ныряю.
Я задаю почти вертикальный угол снижения и новую высоту относительно моря.
Может показаться, что “Рик” свободно пикирует.
Желудок подпрыгивает к горлу.
Ремни врезаются в тело и я отстранённо думаю, что впредь для типа “Бочка” ремни следует делать шире, потому что сейчас я на них фактически повисла. Может вообще крепление как на аттракционах попробовать? Скину разработчикам задачу…
До дыхания Бездны остаётся сотня метров, и я плавно поднимаю нос, дальше пойдём параллельно земле. Я чуть забираю левее, чтобы обойти Колодец. Вообще в нём нет ничего особенного, мелкие челноки шныряют по десятку раз на дню. Почему острова не залетают — загадка. Лично я подозреваю, что через Колодец проходит силовая ось, без которой острова давно бы просто разлетелись во все стороны. А поскольку воздушные суда никуда никакими магическими нитями не привязаны, для них проблем с прохождением Колодца нет.
Отказавшись от маршрутного сопровождения я рискую. В ночи придётся полагаться даже не на глаза, а исключительно на артефактный обвес. Зато диспетчеры нас “не видят” и “не слышат”, а значит и не сольют культистам.
Впрочем, на “Рике” я могу себе позволить лихачить и покруче.
Я выбираю рычаг скорости на максимум, потому засады впереди может и не быть, а вот прогноз погоды достоверный, и я хочу проскочить до шквальных ветров.
Час мы идём в кромешной темноте. Луна и звёзды затянуты далёкми тучами. В воздухе затишье, Рик лишь слегка подрагивает, пронзая носом воздушную толщу.
Я слежу за артефактами и одновременно по рулонам таблиц координат вычисляю, где именно нам следует подниматься. Фактически я составляю маршрутный лист.
Вроде бы всё идёт неплохо…
Оглянувшись, я обнаруживаю, что и Милан, и Рен ухитрились заснуть, и если князь задремал сидя, то Рен устроился полулёжа, почти что с комфортом. Даже завидно самую малость, потому что мне спать нельзя.
Я отворачиваюсь — разбужу перед взлётом. Я бы и перед взлётом не будила, но я планирую задрать нос до предела.
Мои размышления перебивает резкий сигнал тревоги.
Я подаюсь к артефактной панели.
— Что случилось? — Милан просыпается моментально.
— Проблема случилась, — я выкручиваю штурвал. — Нас…
Можно было предположить, что пикирующее на нас судно появилось случайно, и пикурует оно не на нас, а в Бездну, как мы я дядей Таром вчера на “Селёдке”, вот только моя попытка уйти в бок ничего не даёт. Неизвестное судно тоже забирает вбок.
— Джен?
— Нас хотят взять на абордаж, — пожимаю я плечами.
Бессонная ночь сказывается, и я широко зеваю.
— Джен?!
Щёлкает пряжка ремня.
— С ума сошёл?! Сиди пристёгнутым! Или за борт выкину.
Милан игнориует угрозу и перебирается во второе кресло справа от меня. Из-за него я не могу крутить штурвал, как мне вздумается, приходится помнить, что при особо резком наклоне пассажир рискует не только забодать стенку или потолок, но и проломить собственную голову. Приходится ждать, а за это время абордажники успевают сократить расстояние между нами.
— Я бы мог…
— Пристегнись, пока я не овдовела!
Милан подчиняется.
Резко выдохнув, разворачиваю “Рика”, чуть ли не на нос становлюсь. Контролирующий артефакт немедленно предупреждает о лопнувшем парусе.
Плохо…
Я выжимаю максимум по скорости. Тревога надрывается.
— Разве мы не идём на вражеское судно? — осторожно спрашивает Милан.
— Открой военный справочник и почитай, что такое таран, — фыркаю я.
Избежать удара наш преследователь не успевает — слишком разогнался, слишком удивлён моим манёвром. Всё слишком. За миг до столкновения я перестраиваю паруса в конфигурацию посадки, но при этом тяну штурвал на себя, на взлёт.
Самопилот орёт громче, но я не обращаю внимания.
Удар, треск.
Рик лишается вытянутого носа, в салон врывается холодный уличный воздух.
Треск. Днищем “Рика” я буквально сбриваю с вражеского судна мачты и парусную оснастку. Если мы с пробоиной можем продолжать полёт, то наши абордажники отправляются в свободное падение прямиком в Бездну.
Неплохой размен, я считаю.
— Джен…
— Какой у культистов флот? — перебиваю я. Хотя вопрос бессмысленный. Кто считает мелкие челноки для перелётов между соседними островами? Никто. А ведь ими можно устроить настоящий челночный град.
Артефакт показывает приближение ещё одного неизвестного судна.
Похоже, абордаж продолжается.
Глава 23
Меня передёргивает. Если запустить челноки додумалась я, то и другие смогут. Среди культистов ведь должны быть тактики, верно? Наверное, в нашу пользу играет тот факт, что до сих пор острова не знают ни одного воздушного сражения. Близнецы-Ветра не потерпят…
Так, а как культисты, противники Близнецов-Ветров, ухитряются летать? Командир парусника, насколько я понимаю, свою приверженность Сиян скрывал. А те, которые нападают сейчас? Ну, вряд ли боги следят за каждым судёнышком круглые сутки. Маловероятно, что они вообще следят…
Новый корабль не пытается атаковать, но упорно держится рядом.
Я пытаюсь потеряться в темноте, петляю и прыгаю по высотам, но сканирующие артефакты в обвесе преследователей не уступают артефактам в обвесе “Рика”. Я иду на предельной нашего красавца скорости, и оторваться не получается, причём на поворотах я проигрываю — преследователи плавно корректируют курс.
Уйти в Бездну и нацеплять на хвост ещё и рой демонов?
Скорее надо подниматься и запрашивать экстренную посадку.
Ветер свистит через пробоину. Я тяну штурвал на себя.
Может, тоже “побрить”? Я и без носа справлюсь. Повреждения “Рик” получит серьёзные, но не критичные, так что вариант мне нравится, за исключением одного нюанса — второй корабль хоть и преследует, но агрессии не проявляет.
Я сомневаюсь, какое решение будет правильным…
Сигнал артефакта связи предупреждает о запросе на контакт.
Почему бы и нет?
— “Рикардо”, приём. “Белый лебедь” на связи.
— “Рикардо” на связи, “Белый лебедь”.
— Нам нужен только князь Милан Авей. Сдайтесь, и никто больше не пострадает.
— И с чего бы мне вам верить?
Даже по прямой они нас неотвратимо нагоняют, хоть и медленно. Я прикидываю шансы успеть добраться до островов с одной стороны и шанс влететь в засаду с другой.
— Клянусь именем Сиян, госпожа Рат. Я понимаю, что у вас создалось о нас неприятное впечатление, однако я вас уверяю, что мы стремимся спасти жизни, а не отнять. К сожалению, некоторыми всё же приходится жертвовать. Во имя жизни и будущего цена воистину малая.
Голос у собеседника странный, убаюкивающий, словно он укутывает меня незримым тёплым одеялом.
— Кто дал вам право решать
