я зайти так же далеко, как в мечтах? Может, он пришел просто полежать рядом, восприняв мое странное предложение буквально?..
Наивная, я хотела не этого. Во мне боролось непримиримое противоречие: переживание за свою жизнь и желание обладать мужчиной безраздельно.
— Я не знаю… мне раздеться? — спросил он, и я сглотнула, понимая, что у него до сих пор нет пижамы. Он купил себе несколько уличных вещей, но без домашних легко можно было обойтись… до этого часа.
— Как тебе удобнее, — предложила я хрипло, волнуясь за свое бешено колотящееся сердце.
Уже спустя мгновение одеяло приподнялось, и я чуть не застонала от облегчения, ощутив руку на своей талии. С этого мгновения «страшно», «опасно» и «нельзя» потеряли значение. Осталось только «хочу» и «безрассудно».
Шеридан, кажется, даже не подумал, что я могла позвать его исключительно из дружеских побуждений. Его рука, к моему невероятному счастью, решительно заскользила к моему бедру, вызывая дрожь. Его дыхание было возбужденным и возбуждающим, прерывисто касаясь плеча и шеи.
— Думал, ты никогда не позовешь, — признался он, отодвигая мои волосы, чтобы прохладными губами коснуться уха. Этот контраст — холодного и горячего — подействовал как удар молнии, мгновенно пробуждая к жизни все мои нервные рецепторы. Я даже не задумалась об опасности, когда, задыхаясь, повернула голову и открыла лучший доступ к шее. Как будто Шед был человеком… Но сейчас мой инстинкт самосохранения уснул.
— Почему сам не пришел? — я направила его руку, действующую слишком целомудренно, выше, подталкивая к решительным действиям. Холодные пальцы, коснувшиеся кожи вне сорочки, вырвали из моей груди тихий стон.
— Это твой мир, — заметил Шеридан. — Ты устанавливаешь правила.
Черт бы побрал эти правила, теперь я жалела, что так долго ждала. Ладонь вампира нашла место концентрации моего желания, и я благодарно выдохнула от тепла, приятно распространяющегося во все стороны и пустившего мысли в головокружительный пляс. Умелые пальцы не иначе как обладали способностью дарить удовольствие; интересно, это потому что вампиры были во всем совершеннее людей или потому что я ждала слишком долго?
— Ох, этот запах, — пробормотал Шед со стоном, виртуозно находя местечки в моем теле, больше всего нуждающиеся в прикосновении. Талантливо умножая мою отчаянную потребность в большем, он действовал все решительнее и смелее. Всхлипнув, я дернулась прочь от пронзительных вспышек сладкой боли, но вампир не дал мне убежать, резко прижав к себе и тем самым позволив почувствовать, что тоже меня хочет. Его обнаженное тело было ощутимо прохладным, но не отталкивало: касания воспринимались ярче и острее, чем могло быть с человеком.
— Какой запах? — растерянно пробормотала я, одурманенная близостью мужчины. Таяла, словно шоколад.
— Запах твоего желания, — пояснил вампир, и я услышала звук треснувшей материи моей ночной сорочки, когда он неудачно приподнял ее сзади, чтобы добраться до спины. Это слегка меня отрезвило.
— Ты знал? — шокировано выдохнула я, распахивая глаза. — Как давно?
Неужели мои чувства и желания всегда были так очевидны? Стыд и неловкость овладели мной: я всегда была открыта перед ним, как на ладони. Он знал, что я хочу его, с самой первой встречи? Слышал, как я торчу возле душевой и смотрю на него, позволял насладиться видом? Именно поэтому не закрывал дверь — хитрый манипулятор! Каждый раз, когда он подходил ко мне, и мое сердце пускалось вскачь, по запаху определял, испытываю я возбуждение или страх? И ни разу ничем не показал, как сам реагирует на это!
Впрочем, он иногда пытался. Но действовал недостаточно прозрачно, чтобы я поняла намек. А может, мне попросту не хватило опыта и смелости, чтобы заметить или признать взаимность влечения. Или было слишком рано для этого.
— Знал, всегда знал, Лекси. У меня отличное обоняние. Каждый вечер, — он втянул носом воздух возле моей шеи, но сейчас мой привычный страх был подавлен, — каждый раз, когда касался тебя… и случайно, и намеренно, я знал, как ты реагируешь. Но ты отпрыгивала, как испуганная птичка, и смотрела на меня как на кобру. Будто я хочу убить тебя, — он рассмеялся немного хрипло.
— Боже… — я снова покраснела. Он знал все эти два месяца, что я хочу его. Каждый вечер следил, как я укладываюсь спать, именно потому, что знал. Возможно, ждал в нетерпении, когда же я, наконец, не выдержу и позову его, и сегодня настал этот момент. Ужасно неловко!
Пальцы Шеридана скользили вдоль моей спины, изучая каждый позвонок.
— Знаешь, сколько я не был с женщиной? — доверительно шепнул он в область моего затылка, отчего мурашки дружной стайкой рассыпались по плечам. — Шестьдесят семь лет.
— Сколько?! — ахнула я, потрясенная. Мои глаза шокировано уставились в темноту. Я не могла даже представить себе такое. — Почему? Ты же… красивый?
— Этого недостаточно, — легкими волшебными поцелуями вампир покрыл мое плечо. — Я уже говорил: у нас не хватает женщин. Я видел всех, пятисот лет достаточно, чтобы перезнакомиться с каждой. И если привязанность не возникла сразу, то не возникнет уже никогда.
— Разве мужчинам нужна привязанность, чтобы заниматься сексом? — слегка удивилась я. И вспомнила некстати о той, которая, очевидно, была когда-то неравнодушна к Шеридану. — Бьянка наверняка приняла бы тебя радушно, если б ты к ней заглянул.
Голос вампира в секунду стал ядовитым — бальзам для моих ушей.
— Отвратительно! Да ни за какие коврижки, даже вспоминать о ней не хочу.
Наверное, она делала то, что не может простить ни один мужчина. Скорее всего, для парня такая связь — через принуждение — была унизительной, в этом причина. Но думать об этом долго я не могла в наш романтичный момент.
— Ну, а проститутки? — предположила я, улыбаясь приятному подтверждению, что бывшая Шеридана мне не соперница. — Сам говорил, что такая возможность есть. Просто тебе не хотелось стоять в очереди и быть не первым. Но если б ты проявил терпимость, то поразвлечься все же смог бы?
По его дыханию стало понятно, что он покачивает головой.
— Они не проститутки. Не существует у нас такой профессии. В ней нет смысла, потому что женщины ценнее и они диктуют свои условия в моем мире. Женщины выбирают, с кем быть. Те немногие, которые готовы дать шанс разным мужчинам, а не одному-единственному, правят балом. Настоящие королевы. Они и только они решают, кого облагодетельствовать, а кому отказать. И все они баснословно богаты, так что ради денег спать со всеми подряд точно не станут. Разве похоже это на положение ваших ночных бабочек?
— То есть, записавшись в очередь, можно еще и не получить приз? — ужаснулась я, начиная потихоньку осознавать, что мой мир —
