обтирая лицо мокрыми руками. Эри же устроилась на бортике фонтанной чаши и, чтобы хоть как-то занять себя, принялась рассматривать божественную фигуру.
Раала всегда изображали по-разному, во всяком случае Эри еще не попадались две одинаковые статуи, фрески или картины. И это понятно, ведь никто не знал, как же он выглядел, поэтому каждый художник или скульптор решал вопрос по-своему. Общих черт у всех изображений было всего два: террианская сфера в руках и тот факт, что Раал все ж таки мужчина, а не женщина. Вот этого Эри, кстати, не понимала — она не особо углублялась в террианство, но как-то спросила у Курта, ее брата-всезнайки, с чего все взяли, что Раал был мужчиной. Оказалось, что в священной книге Эр’Раалан нигде не говорится про пол божества, так что на самом деле он может быть кем угодно. Но вот женщиной его никто не представлял, и это выглядело странно. С точки зрения Эри, во всяком случае.
Княжна не любила ходить в храм при Гаард-Хазе: ей там было откровенно скучно. Епископ Притий заводил заунывное пение, каноники читали молитвы, а отец обязательно повторял за ними, нашептывая мудреные словеса себе под нос. И запахи в храме вгоняли в тоску — курильни с миртом чадили, распространяя горьковатый аромат. Так что таких походов она старалась избегать и появлялась в храме только при крайней нужде — на главных праздниках, например, когда в храме собирались все обитатели Гаард-Хаз.
Эри становилось грустно от того, что ее свадьбу (а она когда-нибудь все равно случится) тоже проведут в храме — так уж полагалось. Но как можно веселиться в таком месте? Это портило всю атмосферу. Хотя, если бы ее женихом стал кто-то вроде Бэрона, то можно было бы и потерпеть...
— Так мы едем или ты решила прикорнуть часок?
От неожиданности Эри чуть не полетела кубарем прямо в фонтан. Бэрон! Как это ему уже второй раз за день удалось застать ее врасплох?
— Едем! — недовольно буркнула она в ответ. Такие фантазии обломал!
У конюшен ждал уже готовый к пути дилижанс, запряженный двумя исполинскими кобылками черной масти. Вообще-то лошадей вэллской породы никто не использовал в повозках — слишком уж дорого, да и смысла нет, дилижансы и кареты могут возить и обычные коняшки. Но ее отец держал сразу пятерых таких — просто для статуса, как он объяснял. Но Эри они очень нравились — пышные гривы, толстые, как бревна, ноги, королевская стать. На такой лошади можно победно въезжать в ворота покоренного города, именно таких коней живописцы любили изображать на лучших полотнах.
Конь Бэрона по кличке Скорый уступал вэллсцам в размерах, но, пожалуй, не в стати. Его Эри побаивалась — кроме хозяина он к себе редко кого подпускал.
Мэтью уселся на место кучера, парочка стражников запрыгнули внутрь дилижанса и подали княжне руки, помогая забраться следом. Эри знала, что вместе с ними поскачут еще четверо, включая Бэрона — двое по бокам дилижанса и двое позади. Все с винтовками, саблями и пистолетами за поясом. Раньше Эри спокойно могла разъезжать по Кентару максимум с парой стражников, но теперь ее сопровождали сразу шестеро, да и Мэтью, она уверена, тоже не так прост, как кажется и скрывает за полами плаща один, а то и парочку пистолетов. И зачем это все? Ну что ей сделают какие-то фанатики-голодранцы? Эри как-то спросила Бэрона об этом, но он отмахнулся:
— Не говори о том, чего не понимаешь.
И все. Разговор окончен.
— Ну, тронулись! — раздался голос Бэрона снаружи.
Дилижанс качнулся вперед, плавно покатил к выезду с территории Гаард-Хаз, пошатываясь на брусчатке.
Когда они миновали въездные ворота, позолоченные створки которых украшали фамильный герб и большая буква Ф, Эри согнала одного из стражников от места у окошка и стала рассматривать улицы.
Движение в Верхнем городе всегда было плотным — по широкой дороге в обе стороны разъезжали богатые дилижансы и кареты, изредка мчались одинокие конники. Улица полого спускалась к Торговому району, справа возвышались роскошные особняки купцов и чиновников, а слева раскинулся Княжеский парк, наливавшийся красками осени. Далеко за парком виднелись алые шпили Закатного храма, особо живописные на заходе солнца, когда розовеющий свет с неба смешивается с оттенком самих стен. Чуть в стороне от храма возвышалась махина Центрального банка с огромными часами на верхушке. Вообще с Фрионского холма, на котором и построили Верхний город, открывался потрясающий вид на всю столицу, особенно если забраться на смотровую площадку в парке. Эри частенько любовалась на Кентар и думала про себя, что хочет остаться здесь навечно. Ну, если только иногда путешествовать, но обязательно потом возвращаться в обратно в столицу.
Дилижанс проехал Площадь собраний, повернул налево у памятника Вильяма Форастина и продолжил спуск. Здесь улица чуть сужалась, но не намного, по бокам ее стискивали трех и четырехэтажные дома, тесно жмущиеся друг к дружке кирпичными боками. Уже не такие богатые, как на верхушке Фрионского холма, но все равно зажиточные. На первых этажах встречались лавки и кафешки, зазывающие посетителей яркими вычурными вывесками. В маленьком, но уютном кафе «Минеотто» подавали вкуснейшие эклеры с начинкой, которые Эри просто обожала — она часто забегала в это местечко вечерами и пила кофе с подружками. Когда это было... В последнее время княжна посылала за эклерами слуг, но дома отчего-то они теряли свой шарм. Печально.
На углу у перекрестка улиц Вильяма и Тэннисона подпрыгивал мальчишка-газетчик, размахивая над собой свежим номером и голося на всю округу.
— Культисты устроили дебош в Торговом районе! Слова очевидцев и подробности только в «Вестнике Кентара»!
Эри высунулась из окошка, окликнула Мэтью:
— Остановись, я хочу газету.
Мэтью мотнул головой, а Бэрон, ехавший рядом, легко усмехнулся. Дилижанс замедлился у газетчика, Эри достала три медных тана и хотела протянуть мальчишке через окно, но монетки аккуратно перехватил один из стражей.
— Если позволите, княжна Эрианна.
«Ну конечно, даже к мальчишке высунуться нельзя, будто он меня тут же пристрелит. И смешно, и грустно».
Страж отдал деньги газетчику, вручил бумажный сверток Эри. Газета приятно пахла свежей типографской краской. Эри положила ее рядом на сиденье — можно потом и дома прочитать.
Дилижанс тронулся, вновь поворачивая налево. До центрального почтамта оставался всего лишь квартал. Когда Мэтью снова остановился, Эри испугалась, что и письмо ей отправить не дадут, а унесут к клерку за нее, но дверка дилижанса отворилась, и улыбающийся Бэрон подал ей руку.
— Княжна, прошу.
Спрыгнув на
