с Джоном сейчас было тяжело. Спиной я чувствовала пронзительный взгляд Пьера. Я попривыкла к Криворечью, к его стойким людям, а особенно — к Клеменс и Ари. Что они подумают, увидев связанного Пьера? Определенно ничего хорошего.
— Зря ты оставила ему травы.
— Я должна помочь хоть чем-то. Ведь это из-за меня…, — я перебирала все молитвы, не зная, какая бы подошла лучше. О прощении? О заботе и защите оставленной позади деревни? О правильном пути, с которого, похоже, все мы давно сбились? Строки путались в голове, и я никак не могла собрать целую молитву из таких правильных, но совершенно бессмысленных сейчас слов.
— Если они и впрямь так глупы, чтобы тебя считать в своих бедах виноватой, то они эти травы сожгут да в помойные ямы настои выльют. Никто не принимает даров от людей, которых винит в смерти близких, Мария.
Но тебя это не остановило от того, чтобы оставить им драгоценных камней. Хватит и деревню восстановить, и едой запастись. Или думаешь, я ничего не видела?
— Прекрати, — перебил Джон. — Хватит об убийствах. Ты днями не спала, ухаживая за людьми, которых не знала. Ты не виновата в том, что случилось с этой деревней. Найти в себе силы это принять. Или просто больше никому никогда не помогай.
В утреннем тумане Джона было едва видно. Какое у него было сейчас лицо? Чувствовал ли он себя виноватым, советуя мне про вину забыть? Или, стоило Криворечью полностью скрыться в тумане, забыл про них, выкинув из головы?
— Тебе бы стоило вернуться, и прикончить парнишку, пока он не может сопротивляться, — посоветовал Этьен.
Я отшатнулась, и от резкого движения лошадь взбрыкнула. Этьен натянул поводья.
— Мальчика я не боюсь. Даже если и раздобудет где денег на меч, махать им все равно не научится. Для него же будет лучше оставаться в деревне, заботиться о родных и пахать землю.
— Дети, задумавшие месть, бывают очень упрямы. Их стоит убивать, пока есть шанс. Возмужав, они тебе такого шанса более не дадут.
Джон остановился, и внимательно посмотрел на Этьена.
— Говори прямо, что хочешь сказать.
— За чем бы ты не ехал в столицу, Джон, ты слабак. Мальчишка порол чушь, но ты лишь виновато потупился, точно девица на первом выходе в свет. Мария — девчонка без опыта, ее душевные метания еще можно объяснить. Но ты, похоже, отменный дурак. Не последовать ли тебе самому данному совету? Осесть где-нибудь деревне, копать землю, и жить простой и счастливой жизнью.
Даже в полумраке было видно, как зло сверкнули глаза Джона.
— Да что ты обо мне знаешь? Вор и обманщик вздумал людей судить, вот же смех!
— Разве я не прав, Мария?
— Прошу, прекратите ссориться.
— Добрая девочка на таком сложном пути. Интересно, что мешает тебе видеть Джона таким, каков он есть? Слабаком и дураком? Неопытность? А. Чувства?
— Отпусти ее и сразись со мной! — Джон слез с коня.
Этьен спрыгнул следом. Джон обнажил меч, но Этьен оружия не доставал.
— Сражайся со мной! Посмотрим, кто из нас трус!
Я не могла поверить в происходящее. Сначала Пьер, бегство из Криворечья, теперь вот это глупое сражение. Кому и для чего оно понадобилось? Неужто кто-то проклял нас?
— Прекратите, — вновь попросила я, и вновь меня проигнорировали.
Джон и Этьен кружили вокруг друг друга. От нескольких резких выпадов Джона Этьен с легкостью уклонился, еще один парировал ножнами. Отказ Этьена сражаться всерьез еще больше распалял Джона, и он лишь усиливал напор. Этьен же, словно уж, извивался, отшагивал и уклонялся, не забывая приправлять все это язвительными комментариями. Разозлившийся Джон вновь замахнулся мечом, но, остановив себя на полпути, ударил ногой по колену соперника. Этьен упал, Джон занес над ним меч. Он не слышал моих просьб остановиться. Я вновь была беспомощна. Вновь мои слова не играли никакой роли, вновь кто-то должен был пострадать. Это липкое чувство страха, эту неспособность защитить себя и других, эту невидимость я начинала ненавидеть. Словно что-то во мне рушилось все это время по камешкам, и вот рухнуло, обнажая пропасть. Так сильно я не ненавидела даже трактирщика Тука с бароном. Тут Этьен схватил землю и кинул в лицо Джону, на мгновение ослепив того. Резко поднявшись, ударом ножен он выбил меч из рук Джона, отбросил свой, и их дуэль превратилась в обычную потасовку. Я соскочила с лошади, взяла медную флягу с водой и вылила им на головы. В основном досталось побеждавшему Этьену. Джона он не отпустил.
— Я могу и ударить этой флягой.
Подняв руки, будто сдавался, Этьен рухнул на спину рядом с Джоном. Тот рванулся в его сторону, но я угрожающе помахала флягой.
— Обоих.
Оба лежали на земле, смотрели в небо и тяжело дышали
— Вам не стыдно? Два взрослых лба, в хуже, чем Ари себя вели! Из-за чего вы вообще поссорились?
— Он невыносим, — хором ответили мужчины и покосились друг на друга.
Да. Джон с его тайнами, которыми он делится только с Вив, Этьен, со его смеющейся маской, за которой может прятаться ребенок, а может — чудовище, оба считались со мной, только когда им самим хотелось. Это и правда было невыносимо.
— Давайте разделимся.
— Отличная мысль! Пусть идет своей дорогой, а мы с тобой пойдем в столицу. И не нужно будет беспокоится, что он ночью украдет наши пожитки и скроется.
— Да что у тебя красть, ты же нищий! — зло рассмеялся Этьен. — У Марии и то пожитков больше, а травы даже продать можно.
— Все втроем, — быстро добавила я, пока дело вновь не дошло до драки. — Давайте каждый пойдет своей дорогой.
— Это глупо. Мы же все идем в одно место.
— И небезопасно.
Удивительно, как они могли на дух не переносить друг друга, и при том думать одинаково. Будто братья родные.
— Ты уже дошел бы до столицы, Джон, не задерживай я тебя сбором трав, да желанием людям помочь. А ты, Этьен, явно тоскуешь по трактирам. К чему тебе под открытым небом ночевать, когда можно пить в веселой компании путников и девиц?
Джон поднялся, и принялся отряхивать с одежды землю. Бесполезно. Даже в предрассветном мареве было видно, что вся его одежда грязная и порядком поизносилась.
— Тебя ищут люди барона.
— Верно. Меня, а не вас. Так что мне, а не вам, прятаться от него.
— Какие громкие слова, — Этьен тоже встал и встряхнулся, точно мокрый пес. — Следующую встречу-то как с ним пережить собираешься?
— Без вашей помощи. Я хотела отправиться одна. Вы очень помогли мне
