эта сестра навещает Алину не реже раза в неделю?
— Фотографии с маршрута в личном аккаунте Татьяны Зеленовой — обновления не реже раза в неделю. Заправка на одной и той же станции раз в неделю. Одинаковый объем бензина.
— Достаточно, — позволила Карина. — Мне этого хватит.
Да уж… Получается, любого человека можно отследить по его самой обычной жизни. Заправил машину? А компьютер уже знает, куда ты едешь!
Карина поспешила убрать смартфон обратно в карман, потому что думать об этом не хотелось.
Пока она отвлеклась на приложение, Иван успел отвести Алину в дом и даже усадить на стул в прихожей. Волкова косилась на них разозленным питбулем, однако угрожать больше не пыталась.
Внутри ее дома царил не меньший бардак, чем во дворе. Пожалуй, даже больший, потому что снаружи она намеренно готовилась к обороне, а в комнатах просто собирала хлам. Здесь были ржавые садовые инструменты, палки, ведра с гайками и гвоздями, прохудившиеся кастрюли. Над горами мусора висел тяжелый, застоявшийся воздух — забитые окна, скорее всего, не открывались.
Зато она хоть иногда чувствовала себя в безопасности, закупоренная в этой деревянной коробке… или нет? Судя по взгляду, нет.
Когда твой главный враг живет в твоем же воображении, не помогут ни укрепления, ни двери, ни замки. Он уже внутри — он пришел вместе с тобой.
Чувствовалось, что с Иваном Алина говорить не будет. Он и сам это понял, отошел в сторону и прислонился к стене, наблюдая оттуда за женщинами. Карина же, напротив, приблизилась и села возле хозяйки дома.
— Я знаю, что наше общение началось не лучшим образом, но давайте попробуем все исправить! Меня Карина зовут…
— Вас он прислал, не так ли? — угрюмо поинтересовалась Волкова.
— Мы пришли сами, потому что верим вам.
— Верите?
— Мы верим, что кто-то убил вашего мужа, что вы там были не одни, — уточнила Карина. — И я считаю, что он же недавно убил моего брата. Но я не знаю, кто это, и я надеялась, что мы сможем помочь друг другу.
Доверять им Волкова не спешила:
— Вы лжете!
— А смысл? Мы пришли открыто.
— Вы напали на меня!
— Это очень вольная трактовка событий, — хмыкнул из своего угла Иван.
— Мы хотим поговорить и можем сделать это прямо сейчас, — предложила Карина, бросив на своего спутника недовольный взгляд. — Я верю, что вы не убивали своего мужа, что это сделал кто-то другой. Но кто?
— Вы точно не от него пришли? — подозрительно прищурилась Алина.
— А много у вас за эти годы было гостей, которые пришли от него? Или тех, кто готов вам поверить? Может, мы ваш последний шанс что-то сделать ради памяти о муже. Вы ведь любили его, не так ли?
Алина вздрогнула, отвернулась к окну, и все же ответила:
— Любила. Я это уже потом поняла, когда его не стало… Никто не ценит то, что есть, пока не потеряет.
Оставаться в этом доме и выслушивать философствования Карине не хотелось, она осторожно направила Волкову к нужной теме:
— Так что случилось в тот день?
— Ничего! Ничего, кроме того, что он умер… Но это был обычный день. Скучный. Предсказуемый. Ничего не происходило, все шло по графику… У Жени ведь был график для всего!
— А поподробнее об этом можно?
— Можно… Да, можно… — рассеянно отозвалась Алина. Судя по взгляду, она даже не видела, кто сейчас перед ней, она была погружена в собственные воспоминания. — У Жени был ритуал для всего… Когда вставать, какую музыку слушать, на какой машине ездить летом, на какой — зимой. У него все должно быть так, как положено… То есть, как он думает, что положено. Вообще все! Цвет мебели даже… или его обеды по вторникам… Это было сложно сначала, потом я привыкла и не раздражалась на него… А когда его не стало, я так скучала по всему этому!
Слушая ее, Карина думала о том, что Евгений Волков был идеальным кандидатом для анализа компьютерной программой. Люди по природе своей спонтанны, но если он и правда был таким, как говорила его жена, то он стал бы для «Сириуса» выгодным исключением.
А еще ее угнетало то, что она уже и сама приучалась мыслить категориями виртуального мира.
— Расскажите о том, какой график у него был в тот день, — попросила она. — Он умер утром, а что произошло до этого?
— Почти ничего! Обычный день… Я проснулась, когда меня разбудил его будильник. Женя приучил меня ненавидеть классическую музыку!
— Он что, ненавидел ее? — удивилась Карина.
— Нет, наоборот, любил. Она у нас в доме почти всегда звучала! С самого утра… То, что утром музыка еще тихая и медленная, не помогало. Он говорил, что ему так лучше думается, что ему проще настраиваться на нужный ритм или как-то так… Одна из его странных, непонятных мне привычек…
— Вы проснулись, что было дальше?
— Я стала искать свой телефон. Я боялась, что потеряла его, потом оказалось, что в машине забыла… Вроде бы, Женя предположил это… или я сама додумалась… Не помню точно, целая жизнь прошла!
— Но вы помните, что пошли к машине? — поинтересовался Иван.
— Да, это было… Я пошла. По дому, из дома… Я не закрыла за собой дверь! Кто угодно мог войти… Поэтому неправильно говорить, что я не виновата в смерти Жени. Я тоже виновата! Может, если бы я заперла за собой дверь, он остался бы жив?
В суде она рассказывала про открытую дверь. Но, по заключению экспертов, посторонних следов там не было. А ведь сложно незаметно зайти с заснеженного двора в светлую прихожую!
Однако напоминать об этом Карина не стала, позволив Волковой продолжить.
— Я пошла за телефоном… Сколько меня не было? Четыре минуты? Пять минут? А все изменилось навсегда… Пока я была в машине, кто-то пробрался в наш дом и напал на Женю! Когда я вернулась, все было кончено… Он был еще как живой — но уже не живой…
— Как вы поняли, что в вашем доме кто-то был? — спросил Иван.
— Потому что моего мужа убили!
— Суд постановил, что это самоубийство.
— И вы туда же! — взвилась на ноги Волкова. — Женя не убивал себя, он даже не собирался! Порядок у него был не только в жизни, в голове тоже! Он бы никогда… Слышите? Никогда!
— Мы верим вам, — поспешила заверить ее Карина. — Иван просто неудачно пошутил. Мы верим, что это было не самоубийство. Но хоть что-то вы увидели в доме тем утром? Что-то кроме смерти Жени, что указывало бы на постороннее
