не рад моему вниманию, я сдвигаю руку, позволяя ему ускользнуть под потолок.
Лайс провожает Жутика задумчивым взглядом. Вспомнил дурное? Я вспоминаю следом, и уже без аппетита доедаю завтрак и перевожу взгляд на Лайса. Он ещё тянет чай с вареньем. Взгляд задумчиво-отрешённый.
Я не тревожу и дожидаюсь вздоха:
– Я должен поговорить с… вдовствующей герцогиней.
Кто бы сомневался.
– Уверен? – вздыхаю я. – Может, не стоит? Или мне пойти с тобой?
Лайс ловит мои пальцы в свои, быстро целует и отстраняется:
– Спасибо, Ирэн, но не стоит. Я обещаю, майя, что справлюсь.
Не убедительно.
– А нужно ли справляться? Ради чего превозмогать, когда можно разделить тяжесть на двоих, мне ведь не трудно.
– Спасибо, но нет. Знаешь, я отчасти понимаю, почему герцогиня сделала то, что сделала.
– Звучит ужасно.
Лайс пожимает плечами:
– Гордость всё, что у неё осталось, Ирэн. Безучастно наблюдать, как низвергается род и низко кланяться тем, кто ещё недавно сам склонял перед тобой голову. Ей показалось, что уйти легче.
– Она не имела права принимать решение за потомков.
– Как сказать…
– Лайс, по-моему, это сумасшествие. Некоторых возраст лишает разума. К сожалению. Или к счастью. По-разному бывает, – я невольно вспоминаю, как угасала моя бабушка, и в горле встаёт ком.
На закате бабушка стала злой, подозрительной, немного помешанной. Я выносила мусор, а она кричала, что я бессовестно граблю её средь бела дня, она жаловалась соседям, что я хочу сжить её со свету и забрать квартиру, говорила, что я подсыпаю ей в суп крысиный яд, вызывала полицию, а доктора ничем не могли помочь, ибо лекарство от возраста ещё не изобрели. Умом я понимаю, что кричала на меня не она, а её болезнь. Моя бабушка меня любила. Но…
Лайс что-то почувствовал.
Он резко притягивает меня к себе, обнимает, буквально вжимает в своё тело, но без какого бы то ни было “сладкого” смысла. Просто поддержка. Просто дружеское объятие.
Я вот-вот безнадёжно разревусь, но под руку ластится спикировавший из-под потолка Жутик, и слёзы не приходят, мне становится легче, а ещё несколько минут спустя до меня доходит, что Жутик не просто ластится, он буквально облизывает мои пальцы и бормочет, что ему вкусно. Он буквально съедает мою боль.
Убедившись, что я пришла в себя, Лайс отстраняется.
– Ирэн… Я поговорю с герцогиней с глазу на глаз. Так будет лучше… для меня.
На губах сама собой появляется улыбка. Мне очень нравится, как Лайс заговорил. Я понимаю, навязанный долг не исчез, а продолжает давить на Лайса, но всё же в его словах я чувствую уверенность, которой не было вчера, и которую Лайс обрёл теперь. Да и сам выбор слов! Лайс не произнёс чёртово “должен”.
Я наблюдаю, как Лайс одну за другой застёгивает пуговицы подобранного с пола камзола и уходит на встречу с гордо поднятой головой.
Я вздыхаю и задумываюсь о том, что не имеет никакого значения – когда мы успели раздеться? Ложились-то при полном параде, а утром парад оказался на полу… вместе с одеялами, кстати. И ведь не холодно. Сомневаюсь, что потеплело на улице, скорее, магией нагрели комнату
– Ма-а-а…, – зовёт Жутик, – проследить за па-а?
Хм?
– Мы будем уважать его решение.
– И шпионить по эмоциональной связи! – Жутик понимает меня совершенно правильно.
Пока Лайс справляется, я не стану вмешиваться. Если нужно, притворюсь слепой, глухой, нелюбопытной. Но если я только заподозрю, что что-то пошло не так… Стесняться не буду, вмешаюсь так, что мало не покажется. Герцогине, разумеется, не Лайсу.
Я ловлю себя на том, что не занимаюсь чем-то полезным, а бестолково шарахаюсь из угла в угол, накручиваю себя. Надо успокоиться, чтобы своим волнением не мешать Лайсу. В отличии от меня он как раз собран и спокоен. Я с тихим стоном выдыхаю, падаю на кровать, закрываю глаза. Жутик тотчас забирается ко мне под бок. Раздавшееся совершенно кошачье мурчание ставит меня в тупик.
– Жу-утик? – переспрашиваю я, мурчит он, больше некому. Настоящего кота запирать в холодных камнях было бы слишком жестоко.
– Ур-р-р, – выдаёт он руладу.
Ха…
Я подгребаю Жутика поближе, и машинально начинаю гладить как котика. Урчание становится громче, Жутик всячески демонстрирует довольство жизнью. Про Лайса я не то чтобы забываю, я ощущаю, что он держится, и всё, чем прямо сейчас я могу ему помочь – это, во-первых, не добавлять в общий котёл своих отрицательных эмоций и, во-вторых, послать по нашей связи чувство поддержки.
Я так и сижу, ничего не делаю, пока Лайс не возвращается, причём подозрительно быстро.
Не дожидаясь моего вопроса, он кривовато улыбается:
– Вдовствующая герцогиня отказалась меня видеть.
– Хорошо же?
Лайс неопределённо пожимает плечами, садится рядом, и я тянусь за заветной баночкой с маслом ши, ловлю улыбку Лайса. Прежде, чем начать наносить целебное средство, я, едва касаясь, провожу по нежной коже рук подушечкой указательного пальца. Удивительно, насколько лучше его руки выглядят. Думаю, шрамы уйдут не быстро, а вот ранки подсохли, корочки шелушатся и скоро отпадут.
Подхватив деревянную палочку, я снимаю с твёрдого масла стружку и согреваю теплом своего тела, масло тает, и я начинаю его втирать. Не удержавшись от провокации, я чуть надавливаю, вынуждая Лайса раздвинуть указательный и средний пальцы, касаюсь складочки. Лайс со стоном запрокидывает голову. Его “ведёт” от простого прикосновения? Он реагирует настолько ярко, что у меня перехватывает дыхание.
– У-у-у…, – вздыхает Жутик, и я краем сознания отмечаю, что он, прикрывая хвостом морду, вылетел за дверь.
Я всё-таки наношу масло полностью, прежде чем окончательно теряю здравый смысл и набрасываюсь на Лайса с поцелуями.
Он охотно поддаётся, открывается, и позволяет моей магии бежать по своим энергетическим каналам, я впускаю его силу, и утреннее безумие повторяется.
Когда я прихожу в себя, обнаруживаю, что одежда раскидана повсюду, меня прикрывает тончайшая простынка, Лайса – ничего.
– Если мы будем так каждое утро, учёбе конец, – ошарашенно выдыхаю я.
Лайс самодовольно усмехается, притягивает меня к себе и проводит по моей спине ладонью, вызывая волну приятного тепла.
– Именно поэтому отношения в Академии не приветствуются.
– Короткая юбка – вот защита. Как я не сообразила?
– У тебя были какие-то планы на день, Ирэн?
М-м-м…
Велик соблазн остаток дня не вылезать из постели, но организм мне потом за такие игрища спасибо не скажет, поэтому, как бы ни хотелось пойти на третий раунд, из кровати надо выбираться и ползти в душ.
– Были, – соглашаюсь я. – В топку планы. Но раз уж я у тебя в гостях, покажи мне что-нибудь кроме спальни. Что скажешь?
– Как пожелаете,
