Книга Мое сердце – бензопила - Стивен Грэм Джонс

Дон Чемберс пальнул в окно. А озеро тем временем залило тротуары, поднялось до второго кирпича. В жизни не видел, чтобы вода так свирепствовала, буквально жаждала всех нас проглотить. Услышав, как Дон Чемберс вышибает стекло, я впервые прочувствовал, что такое звезда шерифа. Он смотрелся как Маршалл Диллон в «Дымке из ствола»! Вылитый Чак Коннорс.

ДЖЕЙД ПРЕДПОЧИТАЕТ УЖАСТИКИ, А НЕ КРИМИНАЛ.

– Тебя тогда еще на свете не было. Так вот, статья про Эми Брошмеир. В больнице она съела одеяло. Говорят, у нее из глотки вытащили два фута одеяла. По мне, другого доказательства и не требуется. Как я уже сказал, мы всю неделю у костра только и говорили, что про Озерную Ведьму, и тут я первым делом про нее вспомнил. Потому и не кинулся оттаскивать Эми от девчонки Триго. Но (запикано) мне тогда было одиннадцать лет, и мочевой пузырь требовал – опорожни меня. Вот я и дунул (запикано) на своих ходулях прямиком к воде. Мы же знали, Стейси Грейвс туда нельзя: Иезекииль под водой уже затянул свою песнь дьявола, а к ведьмам он, как известно, относился без большого почтения, поэтому там я и спрятался и ни разу не оглянулся, закрыл лицо руками, затаил дыхание, насколько смог, а в голове так и стояла картинка: ведьма скребется и царапается на поверхности воды прямо у меня за спиной, но вода ее не пускает. Говорю тебе, мне было всего одиннадцать. Стейси Грейвс – просто страшилка, чтобы вечером загонять детишек домой. Впрочем, реальный мир не лучше, если в нем попадаются такие экземпляры, как Эми Брошмеир. Извини, детка, если развенчал твои фантазии насчет Озерной Ведьмы (запикано). Мой жетон говорит, что я должен полагаться на улики, а не на городские легенды. И запомни, показания очевидца хороши, если у него нормально с головой, я же был одиннадцатилетним мальчишкой. Дон Чемберс мне растолковал, что именно я видел, после его слов все прояснилось, он мне все хорошенько объяснил. И когда он пересказал мои же слова, тогда и я услышал их, как очередную байку у костра. В этой байке были факты, которые могли ему пригодиться, например, всклокоченные волосы, ночнушка, ему все это пригодилось, чтобы нас же обезопасить, вот так оно и было в лагере Виннемукка. Оно и к лучшему. Дурные воспоминания.

ДУРНЫЕ, СЭР, – ПОНЯТИЕ ОТНОСИТЕЛЬНОЕ.

– Ты на него похожа. Тебя воротит от этого рассказа? Круги под глазами появились.

ВЫ ЕЩЕ УДИВЛЯЕТЕСЬ, ЗАЧЕМ Я ТАК СЕБЕ ГЛАЗА МАЛЮЮ.

– Да, я заметил. А газета, между прочим, подробности печатать не стала. Фамилия отца была Триго, как, понятное дело, и девочки, и ее все так и звали, наверное, потому что мисс Спелмен в первый день прочитала фамилию в журнале. Но у нее было имя… и звали ее Мелани. Мелани.

СИМПАТИЧНОЕ ИМЯ, СЭР.

ОЧЕНЬ ДАЖЕ СИМПАТИЧНОЕ.

Не ходите в лес… одни!

В «Кошмаре на улице Вязов» отец Нэнси – детектив из отдела убийств, поэтому у нее, можно сказать, неограниченный доступ ко всему участку. Она заявляется туда, как к себе домой, свободно общается со всеми полицейскими, как и Татум из «Крика», где у героини в полиции работает старший брат Дьюи, и другие полицейские ее спокойно пропускают.

Только Джейд – не Нэнси.

Мэг останавливает Джейд у прямоугольной стойки для посетителей и не пускает ее вглубь здания – там кабинет Харди, комнаты с архивами и вещдоками, две камеры предварительного заключения, и единственное помещение, к которому у Джейд есть доступ раз в две недели: инвентарная для уборки.

– Общественные работы, – объясняет Джейд, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал небрежно, будто есть другие двадцать мест, где она с удовольствием бы оказалась.

– Что за работы, дорогая? – Мэг дважды хлопает накладными ресницами.

– Ну… вы же знаете. – Джейд закатывает левый рукав комбинезона и показывает свой красный от ярости шрам, к которому она недавно пририсовала лапки сороконожки, мол, самоубийство – это насекомое, оно ей совершенно нипочем.

Мэг втягивает воздух сквозь зубы и быстро отводит взгляд. Джейд и сейчас слышит, как ее дочь Тиффи блюет в высокую траву. Яблочко от яблони.

– Шериф сказал, что я могу помочь вам с архивными документами, – объясняет Джейд елейным голоском.

– В рабочее время – сколько угодно, – отвечает Мэг с той же приветливой фальшью.

– Но вы уже здесь.

– Сейчас особые обстоятельства.

– Домой мне пока нельзя, – признается Джейд, пожимая плечами, мол, у меня тоже обстоятельства, но рассказывать о них не собираюсь, она намеренно отводит взгляд, что значит – углубись она в эти самые обстоятельства, и ее фасад крутой девчонки рассыплется в пух и прах.

Мэг прикусывает губу, крутится вместе со стулом, делая пол-оборота, постукивает колпачком ручки по верхним зубам, и Джейд воспринимает это как напоминание – грызть ручки в офисе шерифа нельзя.

– Почему все здесь? – Джейд не в силах удержаться от вопроса, потому что Мэг еще пару раз неторопливо постукивает по своим зубкам. – Кто-нибудь умер?

Ни один мускул на лице Мэг не дрогнул, она просто смотрит вокруг, думая, чем занять Джейд. Что поручишь девчонке с нулевым, вернее, с отрицательным доступом, то есть девчонке с липкими пальцами, жадными глазами и к тому же недовольной властями. Ее нужно держать на расстоянии вытянутой руки, чтобы не было беды.

– У тебя вроде была другая рабочая одежда. – Мэг многозначительно прижимает указательный палец к кончику носа.

– Та сейчас в стирке.

– Что под комбезом?

– В каком смысле…

– Под ним ты прилично одета?

– Я уборщица, что тут такого?

– Слишком много карманов, – объясняет Мэг, заглядывая Джейд прямо в душу, – слишком просторный. В таком ловкая девушка семнадцати лет от роду может целую вешалку с одеждой вынести.

Джейд медленно расстегивает молнию, глядя Мэг прямо в глаза. Снимает комбинезон, скатывает в рулон и аккуратно, чтобы не перевернуть ящички с почтой и коробочки с карандашами, кладет его на стол Мэг. Она осталась в футболке с рекламным постером музыканта Раймонда Петтибона, на нем изображена мертвая девушка по имени Джейни с обнаженной грудью, а ее друг спрашивает стоящего рядом Иисуса, почему же, если он Христос, ему не воскресить Джейни?

Мэг неодобрительно поджимает губы.

– Могу снова надеть, – предлагает Джейд, садится и, ссутулившись, подается вперед с видом заправской преступницы. – А там, кто знает, могу и все степлеры спереть и толкнуть по хорошей цене на улице. В наши дни у детишек с канцтоварами туго, Тиффи наверняка вам говорила.

– Разложи почту по конвертам. – Мэг встает, изображая из себя строгую училку.

– Рада послужить обществу. – Джейд подбирает комбез и тащится вслед за Мэг… к соседнему столу?

– Я буду за тобой приглядывать, – поясняет Мэг.

– Да я только рада, – заверяет Джейд, надеясь устроиться на пустом вращающемся стуле, но Мэг откатывает его в сторону и заменяет на раздолбанный