кров. Но мы ведь оба знаем, что вы, пернатые, просто пользуетесь нами. Мы та черта, что отделяет вас от белого яда.
— Не спорю, — согласился Михаил. — Ваше появление в Чистилище не случайность, но это не повод делать друг из друга и из нас рабов! Мы нужны вам, а вы нам. Только вместе мы сможем выжить. А для этого нужно сойти с выдуманного трона и стать плечом к плечу. Сними с людей цепи и накорми их.
— Ловко ты меняешь тему разговора. Просто из уважения к тому, что ты главный среди Ангелов, я не стану тебя карать. Но впредь не бросай слов на ветер. Думай, что говоришь, или моей страже придется вырвать твой язык и ощипать твои крылья. Я повторю последний раз, имя мне Ден Повелитель Миров, и ты, и все люди, и Ангелы, должны склониться предо мной. Такова ваша судьба, такой путь избрал мне Анубис, и никто не смеет ему противиться. Мы не станем лишний раз кормить рабов. Сытый раб — ленивый раб, так что забудь об этом. Лучше подумай, как побыстрее доставить мне крылатых красавиц.
— Я уже ответил тебе. Этому не бывать.
— Правильно ли я понял, ты не собираешься подчиняться и приводить их мне?! — уже начал нервничать Ден. — Значит, мне и моим людям придется покинуть город. И тогда белый туман решит вашу судьбу.
— Хорошо, уходите. Но учти, что Ангелы летают куда быстрее, чем вы бегаете. А значит, первыми, кем полакомится туман, будете вы! К твоему сведению, туману все равно кем питаться, деревом или человеком, что возомнил себя Создателем.
Ден потерял дар речи от слов Михаила. Он вертел головой по сторонам в поисках подсказки, которую ему нашептал на ухо советник.
— Можешь не стараться, — вновь обрел уверенный голос Ден. — Я не поверю в твое безразличие. Другие Ангелы, что прилетали сюда, беспрекословно выполняли мои приказы, а значит, вы боитесь тумана. Ты не станешь рисковать жизнью своих собратьев. И дабы убедиться, что мы друг друга поняли, даю тебе три дня, чтобы обеспечить меня самыми красивыми девушками вашего вида. А в качестве залога я возьму себе ту, что позади тебя. Так сказать, хочу распробовать, а уж потом приниматься за все блюдо. Можешь лететь.
— Ты, видимо, плохо расслышал, можете покидать город, — уверенно ответил Михаил. — Ни один Ангел не станет твоим рабом.
— Не смей говорить со мной в таком тоне! — закричал Ден. — Стража! Этому вырвать язык, а ее ко мне!
— Быстро улетаем! — приказал Михаил.
Не успела Лариэль расправить крылья, как из темноты потолка на нее рухнула толстая сеть. Михаил не ожидал, что люди давно задумали поймать Ангела. Уклоняясь от острых мечей, он старался не навредить людям и не дать им добраться до девушки. Без верного копья и брони, которой он мог бы блокировать удары, это было тяжелой задачей. Лариэль воспользовалась ножом, который спрятала в одежде, чтобы разрезать сеть. Людей было слишком много, чтобы Михаил удержал их всех. Один из стражей схватил Лариэль за волосы, когда она выбралась из сетей, и тут же получил удар ножом в сердце. Лариэль не могла поверить, что убила его. Человек закряхтел, схватился за рану и рухнул, словно срубленное дерево. Михаил собрал на кончиках пальцев яркий свет, ослепил людей и вместе с Лариэль покинул пирамиду.
* * *
— Я убила его… — твердила Лариэль, глядя на свои запачканные кровью ладони. — Что же я наделала?
— Все хорошо, — Михаил прижал ее к себе. — Ты защищалась, у тебя не было другого выхода. Но откуда у тебя нож?
— Я побоялась отдавать им все оружие. Эти люди были такими страшными. Они ведь хотели меня… — девушка вновь заплакала.
— И что теперь?! — еще больше занервничал Аларис. Ангел расхаживал кругами, пытаясь выдавить из себя идею, как разрешить конфликт. — Как нам вернуть город и при этом не потерять людей? Зачем ты ему сказал такое?! А если они решатся покинуть город?
— Возьми себя в крылья, — произнес Михаил, продолжая поглаживать Лариэль по голове, сейчас девушка очень нуждалась в его поддержке. — Я послал за Ангелами Смерти, возможно, они смогут нам помочь.
— Да, да, это хорошая идея, — взъерошивая короткие волосы на голове, согласился Аларис. — Это ведь Смерть привела людей в наш мир. Она должна знать, что с ними случилось и как это остановить. Потому что, если она не поможет, нам придется выполнить его требования.
— Даже не думай об этом! — отрезал Михаил. — Этот Ден — самое настоящее чудовище. Лучше погибнуть всем разом, чем отдать ему своих на растерзание.
— Тогда у нас нет иного выхода, — произнесла Лариэль, — как дать отпор силой. Когда я воткнула нож в сердце того мужчины, в его глазах появился страх. Ненависть и отвращение смыло, словно водой. Он не хотел вновь умирать.
— Что ты такое говоришь? — спросил Михаил. — Мы не можем убивать людей. Ангелы не убийцы. Мало того, если избавимся от людей, белый туман прорвется через барьер.
— Когда мы активировали монолиты, людей было куда меньше, чем сейчас, — продолжала развивать мысль Лариэль. — Нам не нужно убивать всех, только Дена и его подчиненных. Только тех, кто желает нам зла.
— Нет, должен быть другой выход. Можно не поставлять им еду, тогда они станут более сговорчивыми. Что угодно, но только не это, — пытался найти компромисс Михаил.
— Ты видел все собственными глазами. Лишим их еды, они просто перестанут кормить рабочих. А может, и вовсе начнут их поедать, — предположила худшее Лариэль.
— Девушка права, — вмешался Аларис. Даже несмотря на свое отношение к жизни, Ангел был так измотан физически и морально, что был готов пойти на это. — Другого выхода нет. Люди намного слабее нас. Они не умеют летать, да и мечами машут, словно дети. Мы с легкостью вернем себе город.
— Решайся, — взяв Михаила за руки и посмотрев ему в глаза, сказала Лариэль. — Стальная Екатерина вверила в твои крылья судьбу Чистилища, так не подведи ее. Только с помощью силы можно вернуть людей в изначальное состояние. Мы спасем не только себя, но и тех несчастных, что голодают в цепях.
Михаил посмотрел на Алариса и Лариэль. Задумался, а после, не проронив ни слова, улетел.
* * *
Темное небо покрылось ночными огнями. Люди наблюдали, как город озарила спустившаяся с неба звезда. Ее свет был таким манящим и теплым, что рабы, отложив тяжкий труд, устремились за ней. Недовольные поведением рабов стражники не сразу распознали в ярком свечении Ангела. Коснувшись земли, Михаил приглушил свет и голосом, разносящимся, словно гром, обратился
