не могла позволить Лэнсу или его отцу-интригану-политику помешать моим планам. Встреча действительно ошеломила меня тем, что Лэнс выглядел совсем не так, как я его помню. Теперь он другой человек. Мне все еще было трудно связать человека, которого я видела сегодня, с тем, кого знала раньше. Он даже по ощущениям не был одним и тем же человеком. Может быть, он изменился за эти годы. Его тело определенно изменилось со всеми этими татуировками.
— Неееет! Майк, мне жаль, брат. Я больше не буду этого делать! О-о-о, блядь, нет. МАЙК! Боже, пожалуйста, нет. Черт! НЕТ, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО. НЕТ… НЕТ… НЕТ!
Итан. Я услышала его крик из спальни и сразу все поняла. У моего мужчины был очередной ночной кошмар. Я вышла из ванны, позволяя воде стекать по кожи, и потянулась за халатом. Натянув его на мокрое тело, я выбежала ему на помощь. Он нуждался во мне, и я должна была помочь ему. Все просто.
* * *
Я вскочил с кровати, задыхаясь, обеими руками обхватив горло, вдыхая кислород.
Дыши, ублюдок. Вдох-выдох, вдох-выдох.
Это воспоминание было самым худшим. Мое глубочайшее мучение — то, что никогда не могло быть стерто из моей памяти. Я знал, что обречен вечно жить с этим. Теперь он обрел покой. Я говорил себе это всякий раз, когда чувство вины душило, повторяя мне тот момент, где я был прав. Это не очень помогло, но уже кое-что. И это было лучшее, что я мог сделать.
Вдох-выдох, вдох-выдох.
— Итан, малыш… — Прошептала она нежным голосом, который говорил, что она уже не спит.
Мне страшно было взглянуть на нее. Чертовски боюсь поднять голову и посмотреть в лицо моей милой девочке. Если бы я это сделал, она бы увидела во мне стыд и слабость. Хрен его знает, что я выкрикнул. Я чувствовал тошноту.
Но Бринн не сделала того, что делала в других случаях. Она не расстроилась и не потребовала объяснений. Не осуждала и не задавала вопросов. Она просто положила свою мягкую руку мне на грудь и придвинулась ближе, чтобы я мог вдохнуть ее запах и успокоился; понял, что я в реальности и не погряз в своем прошлом. Она дала понять, что рядом со мной она в безопасности.
— Я здесь, и я люблю тебя, — промурлыкала она мне на ухо. — Чем я могу помочь?
Чистое, затопляющее облегчение каскадом нахлынуло на меня от ее слов. Я притянул ее к себе и крепко держался изо всех сил. Эта идиома идеально описывала меня. Я держался за свою девочку изо всех сил.
* * *
Волосы у нее на затылке были слегка влажными. Я мог бы часами возиться с ее волосами. Мне нравились их мягкость, текстура, запах, все. Как только она спросила меня, как она может мне помочь, я показал ей, как именно.
Думаю, она догадывалась, потому что раньше «помогла» мне, позволив заняться с ней сексом, чтобы заглушить демонов. Теперь наступила самая трудная часть. Та, где я должен извиниться за свою ужасную реакцию, когда использовал ее в качестве транквилизатора.
Коснувшись ее бока, я вдохнул ее и обнял нашего маленького бананчика в ее животе. Я с нетерпением ждал, когда почувствую удар ногой или рукой, но пока мне не везло. Бринн накрыла моей рукой свой живот и удовлетворенно вздохнула. И это заставило меня почувствовать себя намного лучше. Довольная Бринн — это хорошо.
— Прости, детка, — наконец прошептал я ей на ухо. — Прости меня…
— Тебе не за что извиняться, Итан, никогда. Все, что меня волнует, — это то, что ты знаешь, что я здесь ради тебя и что я люблю тебя. Вот что для меня важно. — Она сонно зевнула и похлопала меня по руке. — А теперь поспи.
Мои глаза резко открылись. Я правильно ее расслышал? Она не собиралась допрашивать меня о моем кошмаре или требовать, чтобы я пошел «поговорить» с каким-нибудь психотерапевтом о дерьме в моем гребаном прошлом? Ее действия вызвали у меня любопытство.
— Бринн? — Я уткнулся носом в ее плечо.
— Хммм?
— Почему тебя не беспокоит то, что я… что произошло сегодня вечером? Тот кошмар? — осторожно спросил я, прижимаясь к ее коже поцелуем, как только вопрос слетел с моих губ.
— Я говорила с доктором Розуэлл о твоем ПТСР14.
Я напрягаюсь, когда на мгновение боролся с чувством предательства, но сдерживаюсь, потому что был уверен в ее развернутом объяснении. Бринн не была такой вспыльчивой, как я. Она думала о том, что сказать. Большую часть времени. И если бы я был на ее месте, то, вероятно, поступил бы так же. Мое состояние больше не было для нее секретом.
Зачем притворяться с единственным человеком, которому доверяешь?
— Ну, я не очень много ей сказала, только то, что тебя мучают плохие воспоминания о том времени, когда ты был в плену в армии. И попросила совета, чем я могу тебе помочь.
Она повернулась ко мне лицом, ее взгляд говорил о том, что это правда.
— Потому что я люблю тебя, Итан, и сделаю все, чтобы вытащить тебя из этого темного места, если смогу.
— Ты уже помогаешь. С самого начала, — признался я. — Ты — единственное, что мне помогает. — Я провел пальцем по ее скуле, жалея, что не могу сказать ей, что у меня никогда больше не будет этих воспоминаний, или будить каждый раз безумным криком по ночам. Я бы сделал это снова. Но, скорее всего, я никогда не перестану это делать.
— Итак, доктор Розуэлл немного рассказала мне о том, как влияют травмирующие воспоминания, — осторожно начала она, ее голос был подобен мягкой ласке.
— Что она сказала? — Мне удалось спросить.
— Она сказала, что люди с ПТСР сделают почти все, чтобы избежать необходимости вспоминать эти события. Это слишком больно и страшно.
Доктор Розуэлл права.
Она медленно покачала головой.
— Так что я больше не буду спрашивать… Я буду здесь для тебя. Все, что тебе понадобится — я дам. Секс? Если это то, что тебе нужно, без проблем. Я не буду давить или просить тебя выговориться, если ты не хочешь. — Она сглотнула, и ее горло напряглось в углублении шеи. Затем последовало прохладное прикосновение ее руки к моей щеке. — Теперь я знаю, что, когда я заставляла тебя говорить со мной о твоих кошмарах, то просто все усложняла. Прости, Итан, я думала, разговор поможет тебе. Я не знала, что причиняю тебе боль, пытаясь заставить тебя…
Я поцеловал ее, обрывая поток слов. Я много чего слышал. Это были самые чудесные слова, которые исцелили меня больше, чем что-либо, или, вероятно, когда-либо могло. Я знал, что это правда. Моя девочка только
