и полном расслаблении.
В плавучем доме для каждого нашлось отдельное помещение с кучей мха и выходом на террасу, отгороженным шелестящими жалюзи из высушенных и нанизанных на нити позвонков животных. Петротепсия проследила взглядом за каждым, а сама как надзирательница расположилась в гостиной.
***
Евсей не нуждался в отдыхе и вышел на террасу полюбоваться плавающими лилиями. Тут они обладали более вытянутыми лепестками с острыми алыми кончиками. Цветы мирно раскачивались на лёгких волнах, и мысли о таящейся вокруг опасности затихали. Однако юноше не удалось долго наслаждаться красотой. Он заметил ящерицу, летящую к зарослям лилий. Цветы, будто в страхе, слегка погрузились в тёмную воду, но как только животное своей тенью коснулось одного из них, несколько лепестков вырвались из бутона и стрелой вонзились в летящую жертву. Едва ящерица упала на круглый плоский лист растения, он тут же свернулся и ушёл на дно водоёма.
– Какая зловещая красота! – послышался голос Ялиоль.
Евсей был настолько ошеломлён увиденным, что лишь безмолвно приоткрыл рот.
– В жизни так часто бывает, – вместо него продолжила девушка. – Но существует и противоположность, есть благородное безобразие и милосердное уродство.
Щебневый воин не решился спросить, не о нём ли она говорит, но взгляды девушки были более чем красноречивы.
– Да, нужно всегда смотреть в глубину, – наконец смог произнести Евсей.
– Но, к сожалению, мы чаще довольствуемся лишь тем, что есть на поверхности, не утруждая себя заглянуть глубже, – печально глядя на воду, сказала Ялиоль.
– Иногда это просто невозможно.
– Но лишь в том случае, когда человек сознательно прячет себя настоящего.
– Верно… – тяжело вздохнул Евсей.
В окружившей молодых людей тишине стали слышны песни лягушек, выбравшихся на остров к подножию статуи Петроны. Забавными трелями подземный мир будто бы стремился вновь убедить чужаков в своей безобидности. Но их внимание было занято не тем, что происходило вокруг.
– О какой жертве ты сказал, прежде чем прыгнуть в магическую воронку? – вспомнила Ялиоль.
– Моё тело не всегда состояло из щебня… Однажды я пожертвовал человеческим обликом ради…
Юноша остановился на полуслове, вспомнив, как пытался объяснить брату причину своего поступка, превратившего его в щебневого воина.
– Я догадываюсь, о чём ты хочешь сказать, – с участием произнесла девушка. – Для того чтобы шагнуть навстречу смерти, не нужно иметь каменное тело!
– Если бы я не смог… Оно было бы мне ни к чему… Жертва была бы напрасной…
– Но ты решился!
– Да, каменное тело помогло мне открыть и обрести себя! И теперь мне вовсе не нужно скрываться за ним, как за маской… Но, увы…
– Ты не можешь вернуть прежний облик?
– Нет…
Евсей опустил голову и помрачнел. Удручающее скрежетание камней слышалось в каждом его движении. Ялиоль с испугом посмотрела на него. Наверно, ей показалось, что щебневый воин рассыпается. Она метнулась к нему, словно хотела заключить в объятья, но тут же остановилась, когда Евсей выставил вперёд руку, не позволяя приблизится.
– А если я скажу… – с необычайным трепетом взглянула на него Ялиоль, – что ты мне нравишься таким как есть?
– Таким… безобразным?
– Я смотрю в глубину!
Евсей чуть отстранился от неё, и в его тёмных глазницах застыло непонимание.
– Зачем ты мне это говоришь? – промолвил щебневый воин и быстро зашёл в свою комнату.
Ялиоль осталась снаружи, Евсей видел её, осторожно выглянув через окно. Постояв недолго, девушка гневно топнула ногой и пошла прочь, но далеко уйти не получилось. По дорожке в её направлении шли Талас, Фелискатус и Хельга и что-то обсуждали, активно жестикулируя.
Евсей вышел на террасу и прислушался. До его слуха донёсся лишь обрывок разговора:
– …Мне придётся остаться тут! – сказал Фелискатус.– Я ведь предупреждал, что может так случится.
– Да уж ты перестарался, – усмехнулась Хельга. – Бедняги даже имя своё не помнят.
– Что произошло? – спросила Ялиоль, глядя на их озабоченный вид.
Из общих объяснений стало понятно, что вернувшиеся с ними петротепсии подняли панику. Они не могли вспомнить не только этот день, но и не узнавали никого. Фелискатус заметил их странное поведение, когда решил понаблюдать за ними с помощью заклинания, усиливающего зрение. А расспросив сидящую в гостиной надзирательницу, понял, что там происходит.
– Их надо срочно успокоить, и для этого мне понадобятся все мои силы! – заявил он путешественникам.
– И что вы будете с ними делать? – с интересом спросил Талас.
– Попробую связаться мысленно с каждой и хотя бы отправлю по домам спать. Во сне важные частицы памяти могут к ним вернуться.
– Ты умеешь внушать людям что-то на расстоянии? – вскинула брови Хельга.
– Хотел бы уметь, – вздохнул пантероид. – Я лишь надеюсь на магический след, который оставляет заклинание покорности. По нему можно найти всех околдованных рептилий. Но для этого мне нужно уединение. Поэтому вы уйдёте, а я останусь.
– Должен согласиться с вами, – поддержал его Талас. – Кроме того, вы лучше других сможете скрыть наше отсутствие.
– Но без магии нам будет крайне сложно подобраться к петротепсиям, – возразила Хельга.
– Я же пообещал превратить вас в питонов! – фыркнул маг. – Да, в их облике передвигаться по зарослям нелегко, но я уже сказал, что не могу превратить вас в летающих ящериц.
– И почему нас нельзя превратить в ящериц? – с интересом спросила Ялиоль.
– Они слишком маленькие, – воскликнул Фелискатус, – и, согласно законам магии, вас просто разорвёт на части, которые потом не соберутся воедино!
– А в быстро бегающих ящериц сможете? – продолжала расспрашивать Ялиоль. – Чтобы мы могли бежать по воде и ловко лазить по деревьям?
– Это хорошая идея! – обрадовалась Хельга. – А ещё нас нужно сделать невидимыми, чтобы бегущих по воде ящериц никто не заметил!
Евсей поспешил к ним, понимая, что план наконец обрёл окончательные черты и пора действовать.
– Я пойду с вами! – сказал он, стараясь избегать взглядов Ялиоль. То, что произошло на террасе, смущало его, и он не хотел об этом даже думать.
– Никто и не спорит, ты часть команды, – кивнул Талас и похлопал его по плечу.
Фелискатус принялся за работу. Но предупредил, что наколдует им огромные хвосты, чтобы уменьшить рост и сделать менее заметными. Вскоре тёмную гладь водоёма рассекли шлейфы из брызг. Они так стремительно пронеслись от плавучего домика до берега, что болотные твари даже не успели испугаться, а хозяева Петронии не придали значения плеску воды. Четверо ящериц были околдованы мерцающей магией, которая делала их невидимыми только на короткий срок, а затем они проявлялись, но спустя какое-то время опять исчезли. Фелискатус использовал красные камни, а сила вызываемых ими заклинаний зависела от силы самого мага. И поскольку ему предстояло найти и успокоить петротепсий, то на длительное действие заклинания рассчитывать не приходилось.
Продлить действие заклинания невидимости могла лишь мерцающая магия, известная только доринфийским магам.
***
Передвигаться по фиолетовым зарослям, когда твои конечности внезапно исчезают, оказалось не легче, чем в темноте. Невидимость спасала заколдованных путешественников от ядовитых безжалостных хищников, однако замедляла передвижение, потому что лишала их чувствительности, отчего лапы промахивались мимо
