подумал о том, что, наверняка, Ваньку сегодня вечером ждёт неприятный разговор с его «дамой сердца». Оля вела себя довольно спокойно, хоть и несколько скованно. Возможно, ей просто не очень была приятна Лиза, как человек. А, быть может, напрягал тот факт, что недавно в этом доме был Павел, запросто обидевший ее и ушедший в гости к другой девушке. Но я старался гнать эти мысли прочь от себя и не думать о Павле. Вернее, о том, что Оля до сих пор грустит и скучает по нему.
– Ладно, Лиз, нам, наверное, пора. Мы итак задержались у тебя, – вставая из-за стола, устало пролепетал я. Ребята тоже последовали моему примеру и поблагодарили хозяйку за гостеприимство и приятно проведенное время. Девушка направилась к двери, чтобы проводить нас и закрыть ее за нами. Потом, словно вспомнив, попросила передать большой привет парням, особенно Костику и Димке, которых снова ждала сегодня у себя в гостях. Нас она тоже пригласила, но мы вежливо отказались, сославшись на дикую усталость. Мы, нехотя, вышли на улицу, где уже почти совсем стемнело. Свежий воздух, наполненный ароматом влажной травы, ударил в нос. Порывистый ветер вновь затрепал волосы, обливая нас дождевыми каплями. Я невольно поёжился, словно расставаясь с последним теплом, накопленным в доме Лизы и спрятавшимся под курткой. Маринка с Иваном сразу отделились от нас, заметно усилив свой шаг и выбившись вперёд. Видимо, слишком хотели поскорее вернуться в дом. А, быть может, Маринка еще по дороге решила поговорить с парнем по душам, относительно его поведения в доме у Лизки. Хотя мне оно показалось весьма приличным. Но Маринка, наверняка, нашла к чему можно придраться.
Я приблизился к Оле, мельком взглянув на нее, и взял за руку. Пальцы ее оказались совсем холодными, и я постарался согреть их в своей ладони, которая, правда, была не намного теплее Олиной. Я и рвался в дом за большим комфортом, и боялся туда возвращаться. В тот момент мне казалось, что, вернувшись туда, мы оборвём ту паутинку, которая стала связывать нас с Олей вдали от Пашки, Ленки и остальных ребят, мешавших зарождению наших отношений.
Дорога обратно заняла меньше времени. Несмотря на усталость, мы шли быстро, так как понимали, что именно стремительный шаг приблизит нас к цели. Подходя к дому, я приостановился и всмотрелся в Олино лицо. Она слегка улыбнулась и тоже посмотрела на меня. Ее глаза были полны нежности и тревоги. Наверняка, она сама еще не могла понять того, что чувствовала ко мне, к Павлу, к сложившейся ситуации.
– Не переживай, – всё будет хорошо. Обязательно, – вздохнув, тихо сказал я. Оля снова улыбнулась и опустила глаза. Наверное, это моё «всё будет хорошо» звучало несколько расплывчато и не совсем понятно. Что будет, у кого, и как именно хорошо? Но на эти вопросы я пока и сам не знал точных ответов. Вот, бы Ленка поскорее выздоровела, вот, бы Оля полюбила меня…, – тогда бы я уже ни перед чем не остановился! Дом встретил нас тёплым светом, горевшим в кухне и в большинстве комнат. Уже от этого я начал согреваться. Первыми туда вошли Иван и Марина. Потом, следом за ними, и мы. Оля вошла последней и как-то неловко перешагнула порог. Мне показалось, что она сомневается в чём-то или стесняется. Быть может, ей неудобно находиться рядом со мной на виду у остальных ребят? Тем более, что Лена болеет и еще даже не в курсе начавшихся перемен в наших с ней отношениях. Теперь, как мне казалось, моя задача состояла в том, чтобы как можно скорее и менее болезненно для всех разломать этот треугольник. Я очень надеялся на скорейшее выздоровление Ленки. И не только потому, что решил поговорить с ней о нас именно тогда, когда у нее полностью спадёт жар, а еще потому, что просто, по-дружески, переживал за нее. Основная часть ребят сидели в кухне, за столом, и пили чай. Сухарев Димка и Попов Денис, заметив наше возвращение, быстро поднялись из-за стола и сразу же пристали к нам с расспросами. – Ну, что, есть какие-то новости о парнях? – первым поинтересовался Димка.
– О парнях новостей никаких, к сожалению. Но мы смогли побеседовать с несколькими жителями этого, как оказалось, весьма странного местечка и выведали ряд подозрительных моментов. Я тут же заметил, как ответ Ивана привлёк к нам всеобщее внимание. Глаза Димки и Кости Сухаревых одинаково округлились то ли от испуга, то ли от любопытства. – В смысле? Почему, «странное местечко», и что вам удалось узнать? – подхватил Попов Денис. – Ну, во-первых, жители посёлка уверяют, что видели снежного человека как раз в лесу, где предположительно пропал сначала Лёня, а потом и Игорь. Куртку ведь нашли в лесу? В лесу. Игорь исчез там же? Там же, – развёрнуто отвечал Иван. – Во-вторых, – продолжила Марина, – некоторые видели НЛО, и тоже недалеко от реки. И, вообще, разговаривали мы с одной странной женщиной, – «Ильиничной». Так она нам понарассказывала всяких небылиц, в которые и поверить-то было бы смешно. В общем, ребят, с нами вам надо было идти, – оказалось вполне весело и интересно. Жаль только, что промокли все с головы до ног.
– Потом попалась нам еще одна странноватая женщина, живущая в доме с бардовыми шторами. Дом выглядит весьма впечатляюще. Если бы мне в детстве сказали, что Баба-Яга существует и живёт она где-то здесь, я бы, точно, подумал, что именно в этом доме. Хотя дама сама вполне приятная и интеллигентная, как мне показалось. Но она полностью опровергла всё то, о чём нам рассказывала некая «Ильинична». И даже заверила, что та с молодости страдает шизофренией. Вот и придумывает всякие странные вещи, – добавил я и заметил, как Сухарев Костя буквально открыл рот от удивления. – Кстати, вот, что еще немаловажно. Оказывается, те домики, которые находятся недалеко от леса и реки, – это не весь посёлок, как мы думали. Основная их часть располагается дальше, примерно на расстоянии трёх километров отсюда, – снова вступил Иван. – А что, кто-то, разве, думал, что посёлок может состоять из этих пяти-шести сарайчиков? – вполне искренне удивился Димка. – Мы знали, что это не все дома. Лизкины подружки, ведь, приходили как раз к ней в гости из большого посёлка. А здесь, рядом с нами, кажется, раньше селили семьи преподавателей и людей, которые имели отношение к старой школе. Потом ее снесли и на ее месте стали строить новое здание школы. – Так, а что же вы молчали, тогда? Надо было говорить сразу, когда мы
