в его плоть, я закрываю глаза, сдерживая слезы.
—И ты мой.
Эта девушка не слишком разговорчива. Это все, что я узнала о Кали за двухмильную прогулку к воротам, во время которой она не произнесла ни слова. Может быть, она думает, что это выведет меня из себя и лишит ее шансов попасть в Калико. В конце концов, я довольно ясно дала понять, что я против этого идиотского плана.
Впереди нас, как обычно, охраняются ворота Шолена, и когда мы приближаемся, луч прожектора выхватывает нас двоих, ослепляя наши глаза всем, что находится за пределами его ореола.
— Остановитесь прямо здесь. Голос тот, который я узнаю, и я могу только разглядеть его силуэт, возвышающийся над верхом ворот рядом с вращающимся фонарем, откуда он наставляет на нас пистолет.
— Привет, Арти.
— Не подходи, Рен. Я должен стрелять, как только увижу тебя.
— Тогда почему ты этого не сделал?
— Чего ты хочешь?
Я прищуриваю глаза, пытаясь разглядеть, сколько человек охраняют забор в это позднее время. Все, что я могу разглядеть, это еще одно тело, наблюдающее за нами с другого конца ворот.
— Я теперь враг?
— Ты слишком долго бродила по пустыне. Ты знаешь правила.
— Меня захватили повстанцы и держали в плену. Я поворачиваюсь к Кали, стоящей рядом со мной.
—Мы оба сбежали. Я просто хочу вернуться домой.
Его силуэт опускает пистолет, но я не спешу думать, что он приветствует мое возвращение с распростертыми объятиями.
—Вы будете проверены. Тщательно. Мы обнаружим один укус, и вы будете уничтожены.
— Я не забыла правила, Арти.
В акте милосердия он выключает прожектор, и я вижу, как он жестом указывает на другого мужчину напротив себя. Минуту спустя ворота щелкают и приходят в движение, и дыхание, которое я задержала, с дрожью вырывается из меня.
— Я думала, он наверняка застрелит нас, — говорит Кали рядом со мной, пока мы шагаем к медленно открывающемуся входу.
— Не-а. Я знаю Арти с тех пор, как была подростком. Я не думаю, что он когда-либо в жизни на самом деле использовал этот пистолет против кого-либо.
— Их это не беспокоит? Понизив голос до шепота, она наклоняется.
— Что тебя удерживали повстанцы?
— Конечно, их беспокоит. Это единственная причина, по которой он открыл ворота. Мы проходим через барьер, нас приветствуют солдаты Легиона и несколько охранников. Их вид, кажется, выводит Кали из себя, когда я слышу, как она ахает рядом со мной.
— Делай все, что они тебе говорят. Не сражайся с ними, поняла?
— Да, но … Легион был послан выследить нас после того, как мы сбежали. Что, если они узнают меня?
— Тогда молись, чтобы они этого не сделали.
Как и ожидалось, к нам приближаются грубые руки, которые отводят нас в сторону и проверяют наличие оружия. Положив руку на пистолет, Арти небрежно стоит в стороне, склонив голову набок, наблюдая за обыском. Морщины, появившиеся на его лице, и темные круги под глазами говорят о бессонных ночах и стрессе.
— Как вам удалось сбежать от повстанцев?
— Во время транспортировки. Какое-то время они держали нас в Сенизе. Охранник, обыскивающий меня, приседает ниже, проводит руками по каждой ноге, и желание пнуть его яростно одолевает меня, но я этого не делаю.
— Мы должны были снова двигаться, но… Я бросаю взгляд на Кали, которая стоит с вытянутыми руками, пока офицер обыскивает ее.
— Мы с подругой сбежали. Выскочили из грузовика и спрятались в кустах.
— И куда именно они направлялись.
— На север, — лгу я.
— Куда на север?
— Зачем мятежникам сообщать своему врагу, куда они направляются, Арти?
Поглаживание заканчивается, и солдат Легиона хватает какое-то портативное устройство, прикрепленное к его боку, оставляя небольшой зазор между ним и моей кожей, когда проводит им по моему телу.
— Что это?
— Новая технология обнаружения укусов хищников. Она обнаруживает скопления антител, которые вызывают тревогу, — Арти постукивает новой сигаретой о ладонь, прежде чем сунуть ее в рот.
— Надо бы посмотреть на то дерьмо, которое у нас сейчас есть. Теперь, когда они закончили техническое здание, все происходит быстрее.
Качая головой, я позволяю офицеру Легиона завершить его обыск, и, по-видимому, удовлетворенный, он отходит от меня.
— Она чиста, — говорит он.
— И эта тоже. Офицер второго Легиона слегка подталкивает Кали ко мне, заставляя ее споткнуться, когда она достигает меня.
— Надолго ты остаешься на этот раз, малыш? Выпуская струйку дыма, Арти протягивает мне сигарету, но я отказываюсь.
— На какое-то время, я полагаю. Если сказать ему иначе, это вызовет подозрения, которые мне не нужно пробуждать.
— Жизнь за стенами не такая, какой кажется.
Он фыркает и стряхивает пепел, делая еще одну затяжку.
— Я мог бы сказать тебе это раньше.
— Что случилось с семьями, разбившими лагерь за воротами?
Отмахиваясь от офицеров Легиона, он украдкой оглядывается вокруг.
— Чего ты хочешь, Рен? Правду? Мы не могли доверять никому после того, как повстанцы напали на больницу. Легион составляет треть от его численности.
— Значит, вы убили их всех.
— Милосердно. Один выстрел в голову.
В этом мире нет милосердия, это то, чему я научился.
— И детей тоже?
— Некоторых привезли для усыновления. У тех, у кого был низкий уровень антител.
— Захра?
Пренебрежительно махнув рукой, он качает головой.
— Черт возьми, я не знаю их имен. Едва ли знаю их лица.
Потому что он видит в них только дикарей. Животных, и все же, даже животное не было бы убито так безжалостно.
— Она молодая, с вьющимися волосами и зелеными глазами. У нее было пятеро братьев. Интересно, пощадили ли они вообще ее братьев или убили их вместе с родителями.
— Возможно, видел ее. В основном они все усыновлены, живут в новых семьях. Их жизнь лучше, Рен. То, чего хотели бы их родители.
Я тоже слышала эту ложь раньше, когда однажды спросила о судьбе своего младшего брата.
— Их родители хотели получить шанс самим вырастить их здесь.
— Я не отдаю приказы, я просто выполняю их. Он бросает сигарету на землю, затаптывая ее ботинком, и наклоняется вперед, чтобы поднять окурок.
— Легион будет стоять на страже у старого дома твоего отца. Не заставляй меня жалеть, что впустил тебя обратно.
Я подозревала, что они не позволят мне вернуться без некоторого контроля, что сделает побег сложным, но, конечно, не невозможным.
— Ты не пожалеешь об этом. Похлопав Арти по спине, я прохожу мимо него и кивком головы приглашаю Кали следовать за мной.
Оказавшись вне пределов слышимости, я облегченно вздыхаю и поворачиваюсь, чтобы увидеть, как Кали осматривает окрестности, выражение благоговения освещает ее глаза, в которых отражаются уличные фонари.
— Это место… все так, как описывали в Калико». Изумление в ее голосе заставляет меня забыть, насколько странен Шолен для тех, кто никогда не был в его стенах.
Я пытаюсь забыть о своем негодовании и посмотреть на этот мир глазами новичка. Как
