Он сделал глоток из своей кружки.
— Представляешь завтрашние заголовки в газетах, если что-то пойдет не так?
— Вроде «Слепой испортил все дело», да?
Винс воспринял слова Алисии буквально и уже видел мысленным взором этот заголовок, напечатанный аршинными буквами на первой странице «Майами трибюн».
— Ты всегда говоришь все, что думаешь?
— Извини. Я не была бы столь прямолинейна, если бы действительно считала, что ты испортишь дело.
Боковая дверца распахнулась.
— Кто там? — спросил Пауло.
Вошедшая в автобус молодая женщина отрекомендовалась как офицер Лавджой, сотрудник оперативного отдела.
— Я нашла менеджера мотеля, — сказала она. — К счастью, в номере сто два никого не было, когда машина Свайтека ее протаранила. У менеджера также имеются кое-какие сведения относительно гостей, занимавших номер сто три. Я подумала, что вам, возможно, захочется поговорить с ним.
— Определенно, — кивнул Пауло. — Он с вами?
— Да, стоит у автобуса. Его зовут Саймон Иствик.
— Здравствуйте, мистер Иствик. Как ваши дела?
Вошедший в автобус человек молчал, и Пауло понял, что неправильно определил его местоположение. Обычно люди смущались, когда он, обращаясь к ним, смотрел в другую сторону.
— Спасибо, у меня все в порядке, — наконец ответил тот.
— Можете мне сказать, кто проживал в той комнате до аварии?
— Гм… Две девочки-латиноамериканки, — сообщил Иствик.
— Что вы имеете в виду под словом «девочки»? Молодых женщин или девочек, так сказать, в прямом смысле?
— Я имею в виду, что им еще не было двадцати. Лет восемнадцать или девятнадцать.
— Они говорили по-английски? — спросил Пауло.
— Одна очень хорошо. А другая — так себе.
— Вы знаете, как их зовут?
— Нет. Они расплачивались наличными за каждые прошедшие сутки.
— Как по-вашему, они находились внутри в момент аварии?
— Извините, но этого я вам сказать не могу. Просто не в курсе.
— Как долго они проживали в мотеле? — продолжил Пауло.
— Одна приехала только вчера, другая — не помню. Может, несколько дней, а может, и больше.
— К ним часто ходили гости?
— Не знаю.
— А как насчет клиентов? — вмешалась Алисия.
Эти слова почему-то вызвали у мистера Иствика особое раздражение.
— Я уже сказал, не знаю.
— Ага! — уличила Алисия. — Значит, ваш мотель из серии «ничего не вижу, ничего не знаю»? Так, да?
— То, чем занимаются люди в свое свободное время, — их личное дело, — парировал Иствик.
— Не личное, если они не достигли совершеннолетия, — возразила Алисия.
— Как я уже говорил, им было лет восемнадцать-девятнадцать. Кроме того, я лишь предоставил им место для проживания.
«В обмен на часть доходов от их бизнеса». Пауло хотелось сказать именно это, но слишком давить на менеджера не стоило, поскольку при таком раскладе рассчитывать на его сотрудничество было трудно.
— Можете сказать что-нибудь еще об этих девушках, мистер Иствик?
— Боюсь, ничего существенного.
— Я бы хотел, чтобы вы поговорили с полицейскими из группы захвата. Сообщили им все, что знаете о том, как проникнуть в эту комнату. Это вы в состоянии сделать?
— Разумеется.
Иствик было двинулся к выходу, но Пауло остановил его.
— Еще один вопрос. Об этих девочках, как вы их называете… Может в их комнате храниться огнестрельное оружие?
Мужчина с минуту обдумывал этот вопрос.
— Я бы сказал, что такое вполне возможно.
— Благодарю вас, мистер Иствик. Это очень полезная для нас информация.
В три часа ночи окружающий мир выглядит иначе, нежели днем. И «Банк и кредитная компания Багамских островов» не являлся в этом смысле исключением. В фойе было так тихо, что Джек слышал звук собственных шагов по ковру, чавканье жевательной резинки во рту у Зака и бренчание мелочи в кармане брюк охранника.
После трех звонков по телефону наконец объявился менеджер банка Отис Райли. Это был человек небольшого роста, с темной, как у всех островитян, кожей и, судя по гладкому лицу, отменным здоровьем. Несмотря на внешность жизнелюба Джеку он показался достаточно апатичным. Пока они шли по коридору к депозитарию, Райли обменялся с посетителями всего парой слов. Отперев попутно несколько дверей, он остановился возле помещения, где размещались индивидуальные банковские ячейки:
— Полагаю, дальше пойдем только мы с мистером Свайтеком.
Зак, охранник и багамский полицейский не возражали. Но коп из Майами-сити воспротивился:
— Я должен неотлучно находиться при Свайтеке.
— Почему это? — спросил Джек.
— Потому что мне дано указание не упускать вас из вида.
— А что, по-вашему, я могу там сделать? Незаметно сунуть в карман пачку двадцаток?
Коп молчал с каменным лицом.
— Однако вы немногословны, — заметил Джек.
— А чего тут рассуждать? Я должен проследить, чтобы все деньги до последнего доллара, извлеченные из этого сейфа, попали по назначению — то есть оказались в распоряжении полиции Майами. Федералы разрешают ввозить из-за границы такие большие суммы наличности только при условии постоянного прямого контроля со стороны правоохранительных сил.
— Ладно, — сказал Райли. — Пойдемте с нами.
Он достал из кармана персональную пластиковую карточку и, проведя ею по замку, открыл дверь хранилища. После этого все трое вошли в депозитарий. Менеджер наведался в офис и вышел из него с ключом от ячейки номер 266.
— Ваш ключ при вас, мистер Свайтек?
Джек кивнул. Райли подошел к ячейке и вставил ключ в замочную скважину. Когда он его проворачивал, щелкнул механизм замка. Джек вставил свой ключ в другую замочную скважину. Снова послышался щелчок, он потянул за ручку, и сейф распахнулся, словно какой-нибудь гардероб. Когда дверца только еще открывалась, у Джека ёкнуло сердце. Когда же она открылась полностью, он буквально лишился дара речи.
— Сейф пуст, — констатировал Райли.
— Куда же подевались деньги? — спросил Джек.
— Мы не допускали в своей деятельности ошибок на протяжении всех одиннадцати лет своего существования, — изрек Райли с таким видом, словно одиннадцать лет являлись главным критерием надежности офшорного банка. — И я уверен, что мы сможем отчитаться по каждому чеку и счету.
— Кто-нибудь открывал ячейку с того дня, когда я в последний раз был у вас?
