Но времени спорить у меня не было. Я всегда считал, что мы должны любым путем продвигать группу и музыку – и металл в целом. Top of the Pops хотели дать нам возможность показать наш сингл 15 миллионам зрителей? Отлично – мы только за!
Пока это был наш самый мейнстримовый поступок, и мне было интересно, изменится ли от этого моя повседневная жизнь. Стану ли я публичной фигурой, знаменитостью, без конца раздающей автографы, и, может быть, теперь и по улицам родного города не смогу пройти, не собрав вокруг себя толпу?
Не стоило беспокоиться. Всем было плевать. Даже сегодня в Америке меня останавливают и просят сфоткаться, но в Уолсолле этого никогда не бывает. Меня узнают и думают: «А, чего его беспокоить?! Он ведь отдыхает – не будем навязываться!» Это замечательно, и я очень им благодарен.
В любом случае времени наслаждаться новообретенным звездным статусом у меня не было. Мы должны были отправиться в тур почти на весь 1979 год. Я посмотрел на календарь, впереди было почти 140 концертов.
Из-за того что в 1979-м не было бы времени сочинять новый альбом, CBS придумали запасной план. Мы начинали тур в Японии, и они договорились записать два шоу в Токио, чтобы потом свести их для концертного альбома – Unleashed in the East – и выпустить в конце года.
Я был не против концертного альбома, но время его записи вызывало опасение. В Японии голос был не в лучшей форме, отчасти из-за того, что я не высыпался. Всегда мучился от бессонницы и в той поездке испытал, наверное, самую отвратительную акклиматизацию.
Перед одним из концертов я не спал буквально всю ночь, ни разу не сомкнул глаз. Как опытный актер, я, конечно, продержался, но сомневался, что на записи получится что-то стоящее.
После этого настало время на два месяца вернуться в Америку и дать концерты в Штатах. Большую часть этих концертов мы разогревали UFO, которые, мягко говоря, творили полный пиздец. Мы каждый вечер с ними отжигали. Жестко. Priest были те еще тусовщики, но UFO – вообще без тормозов.
На сцене я вел себя театрально. Музыка Priest была настолько громкой и мощной, сильной и динамичной, что я хотел соответствовать – в том числе и физически. Носился по сцене, и размахивал руками, и начал придумывать коронные номера.
Каждый вечер размахивал хлыстом и делал вид, что лупцую кнутом первый ряд. CBS не стали терять времени и вместе с Arnakata начали продавать провокационные футболки и значки:
МЕНЯ ОТХЛЕСТАЛ РОБ ХЭЛФОРД!
Я решил вывести свой сценический арсенал на новый уровень и раздобыл пулемет, из которого стрелял в аудиторию холостыми, обычно в конце песни «Genocide» («Геноцид»). Мы не исполняли ее каждый вечер, но когда играли, отрывались по полной. Иногда затягивали песню минут на пятнадцать.
Еще в определенные моменты выступления мы с Кеном и Гленном выстраивались в линию и синхронно трясли башкой, слегка согнувшись и покачиваясь. Все это было обязательным элементом концерта Priest. Мы знали, что наша музыка сносит крышу, поэтому хотели показывать достойное шоу.
Мы превзошли себя, когда в мае прилетели домой, чтобы отыграть в Великобритании. Где-то в Мидлендс мы еще больше раздвинули границы своего живого выступления – было это во время нескольких первых концертов тура. Думаю, мы были в Дерби.
Приехали на площадку после обеда, чтобы отстроить звук, и наблюдали, как наши техники загружают оборудование в узком переулке со стороны театра. Я увидел несколько припаркованных вдоль переулка мотоциклов, и ВДРУГ мне пришла в голову замечательная мысль.
– Эй, парни! – сказал я. – А круто, если сегодня вечером во время песни «Hell Bent for Leather» я выеду на сцену на мотоцикле?
– Ты спятил, мать твою! – была общая реакция. – Давай так и сделаем!
Я тусовался на улице, и, когда байкер вышел проверить, на месте ли его железный конь, я рассказал о своих планах и спросил, можно ли мне одолжить байк. Чувак был огромным поклонником Priest, поэтому тут же согласился. Мы загнали байк на площадку и припарковали сбоку сцены.
Эффект был просто феноменальным. Когда в начале песни я сел на байк и завел рычащий двигатель, публика не могла понять, что происходит. Я выехал и увидел море ошеломленных лиц:
«А? Что это за шум? Похоже на… твою же мать, он выехал на сцену на мотоцикле!»
Публика лишилась рассудка. С того момента мотоцикл был одним из наших обязательных ритуалов, и фанаты очень полюбили этот элемент шоу и всегда с нетерпением ждали. У Arnakata возникла головная боль, поскольку им приходилось договариваться с каждой площадкой, чтобы нам разрешали выезжать на мотоцикле на сцену, но оно того стоило: это было настоящее зрелище.
После успеха песни «Take on the World» CBS решили вторым синглом выпустить «Evening Star» с альбома Killing Machine. И нас снова пригласили на Top of the Pops. В тот же день у нас был концерт в Birmingham Odeon, но мы решили, что нам не составит труда успеть везде.
Мы ошибались.
В тот день мы потеряли кучу времени на Top of the Pops, болтаясь туда-сюда, как говно в проруби. Часами слонялись без дела и ждали. Была отстройка звука, прогон одежды; репетиция выступления. Возникли технические неполадки – бог знает, что за неполадки. Но время тикало.
Мы начинали беспокоиться все больше и больше: «Чорт вазьми, вы время видили?»
Наступило шесть часов, и мы знали, что в лондонский час пик на шоссе М1 и М6 никак не успеем вовремя приехать на площадку в Бирмингем. Женщина из Arnakata сидела в студии не отходя от телефона. А можно ли заказать самолет? А вертолет? А полицейский эскорт? Бесполезно.
В итоге мы выступили на Top of the Pops, но к тому времени как приехали в Birmingham Odeon, уже час как должны были быть на сцене. Некоторые поклонники сдались и ушли домой, думая, что мы не приедем, и когда мы наконец вышли из автобуса, услышали вдали свист негодования. И это в родном-то городе! Нам было ужасно неловко из-за этого фиаско.
После выступлений в Великобритании выдался на редкость свободный от концертов месяц, поэтому появился шанс заняться сведением альбома Unleashed in the East. Я послушал запись концерта в Токио, и худшие опасения подтвердились.
CBS свели нас с парнем по имени Том Аллом, чтобы он выступил продюсером альбома. В течение нескольких следующих месяцев мы стали кровными братьями и много лет продолжали продуктивно и успешно сотрудничать – хотя по первым впечатлениям так не казалось.
Том Аллом был на несколько лет старше меня, с безупречным произношением. Он был самым модным и элегантным парнем, которых я встречал. Вполне мог бы быть каким-нибудь дальним родственником королевской семьи или военным – отсюда и прозвище Полковник.
Однако, как только мы перестали замечать в нем аристократические манеры, Том оказался классным парнем и настоящим рок-н-ролльщиком. Ему нравились Priest и хеви-метал, и он сразу же въехал в нашу группу. В отличие от некоторых продюсеров, он знал музыкальную грамоту и умел играть на пианино, что нас крайне впечатлило.
