собраны на голове, нос в муке, на ней старая растянутая майка и короткие шортики. Я до жути захотел забрать ее. Поговорить, простить друг друга за измену и постараться всё склеить. Но не при теще же это делать.
— Пусти! Больно! — вырывается она. Откуда столько силы? Как бес вселился.
— Я и силой утащить могу, — обнимаю ее. Такой родной любимый запах. Не хочу отпускать. Моя!
— У тебя нет права врываться в мой дом, вести меня силой!
Вот же упрямица!
— Ты все еще моя жена! — встряхиваю Агнию, держа за запястья. — Забыла?
— Не на долго!
— Отпусти, Аю! — перевожу взгляд на громилу почти вдвое меня больше. На руках дорогие часы, и одежда не из дешёвых. Взгляд черный, пустой, холодный. Как у убийцы. Его лицо мне кажется смутно знакомым.
— А это еще что за хрен с горы? — неужели она и с ним? А вот это не Валик, а вполне серьезный конкурент.
Ревность захлестывает меня.
— Не лезь, мужик, куда не спросили, — перевожу взгляд на Агнию. — Ты что и с ним?! Поехали домой, нам надо серьезно поговорить! — снова беру ее за запястья и тут случается то, что я не предвидел. Даня толкает меня в живот.
— Уходи! — смотрит злым волчонком, прикрывая собой маму.
— Дань, ты чего? Это же я — папа. Мы тебя напугали? Прости. Я просто хочу забрать вас домой. В нашу квартиру, в твою комнату. Я купил столько новых игрушек! Хочешь посмотреть? — я был уверен, что это сильный козырь, который непременно сработает, но снова сын удивляет.
— Нет, — выставляет свои кулачки вперед. — Уходи или я побью тебя. Я не дам маму в обиду! — Агния смотрит на него с обожанием и нервно всхлипывает.
Я растерянно перевожу взгляд на Ольгу.
— Пошли, — хлопает меня по плечу бугай, крепко берет в захват, выводит в подъезд.
— Да кто ты такой? — вырываюсь и толкаю его. Он даже с места не двигается.
— Тебе лучше забыть о ней. Хотя бы на какое-то время. Не расстраивай Аю, ей сейчас, итак, непросто. А иначе будешь иметь дело со мной.
— Слушай, ты напрашиваешься. Я ведь и ударить могу.
— Попробуй, — лениво разрешает он.
И действительно. Мне необходимо выпустить пар. А он сам виноват, я предупреждал.
Замахиваюсь, он блокирует. Снова и снова. И так легко, играючи. А потом заворачивает мои руки назад и толкает на стену.
— Будешь ошиваться здесь — получишь.
— Да кто ты такой? Я неплохо знаю приемы. Где обучался?
— Спецназ, — толкает меня в лифт и заходит следом.
Я понимаю, что сила не поможет. Медведь посильнее будет и поопытнее.
— Ты зря заступаешься за Агнию. Ты ведь ничего не знаешь.
— Ты ей изменил.
— Да, но после того, как узнал о том, что она годами! Слышишь? Годами кувыркалась со своим сотрудником! — впервые вижу как рушится его броня.
— Это чушь! Агния не могла!
— Я видел снимки, и он хотел дать интервью газете. Я спас ее репутацию.
— Он лжет, — безапелляционно ответил он. — И ты идиот, если думаешь, что Агния способна на такую грязь. Я могу доказать обратное.
— Как?
— Завтра же я найду неопровержимые доказательства того, что он врет.
— Тебе то это зачем?
— Не хочу, чтобы отец ее ребенка так плохо думал о ней. А этого му….жчинку я сотру в порошок.
Ая
Как только за мужчинами закрывается дверь, обнимаю Даня.
Мне безумно жаль, что он всё это видел. Ведь я надеялась, что у нас получится сохранить хотя бы видимость хорошей семьи и нормальных отношений. Где это видано, чтобы малыш в таком возрасте заступался за маму.
И вместе с тем я очень им горжусь. Ник отец, которого Даня очень любит, тем более соблазнял его новыми игрушками, а он не поддался.
Всё же было у нас что-то хорошее, наш сын. Я благодарна судьбе, что он есть в моей жизни.
— Я завтра выхожу на работу, а Даня пойдет в садик, — сообщаю маме. — Хватит, отдохнули, — нужно прекращать киснуть и впадать в депрессию. Ни я первая, ни я последняя кому изменяют мужья.
Я, итак, вырвала сына из привычного образа жизни. Изолировала от общества и сверстников.
— Может посидишь еще дома? — спрашивает мама вечером, когда Даня уже спит. — Ты же говорила, что Ник на все способен, но чтобы покупать расположение сына, заставлять тебя с помощью Дани вернуться домой! Ух, я бы ему шею намылила, если бы не Марат. Я просто была в таком шоке!
— Всё в порядке, мам. Это моя задача защищать Даню, а не наоборот. Пусть даже от родного отца. Пока я не буду уверена, что Ник не заберет его, сына он не увидит.
Утром приезжаем в садик, пока разуваюсь в коридоре, слышу бурное обсуждение моей персоны. Пташкина опять отжигает.
— Девочки, вы видели газеты? Ник то бросил нашу активистку и укатил в штаты со Стоун. — нацепляю самую широкую улыбку и вхожу в садик.
— Доброе утро, дамы. Кому косточки моем? — все сразу переключаются на детей, кроме Пташкиной.
— Тебе. Слышала Ник тебя бросил. Не выдержал твоего вздорного характера.
— Вот удивляюсь, как у тебя находится время на чужую жизнь? Может на работу хоть устроишься? Будет чем заняться. Или хотя бы сыном займись.
— А меня муж обеспечивает.
— Это отлично! Значит ты сможешь вернуть деньги за поломанный айфон последней модели. Что для вас какие-то сто двадцать тысяч. Номер карты я тебе скину в мессенджер. Пока, зайка, — целую сына в щеку и убегаю, оставляя Пташкину растерянно хлопать ртом.
Конечно я не сомневалась, что мир гудит от загулов муженька. Но я старательно избегала чтения газет, новостей.
Как бы я не хорохорилась, не хочу знать с каким удовольствием народ обсасывают эту новость.
Теперь нужно вывести еще одну гниду.
Я открываю офис, успеваю разложить готовые фотографии. И приготовить бухгалтерию, когда в кабинет входит Валек.
— Ая! Ты где была? Номер недоступен, офис закрыт. — Я скидываю со стола бумаги и вытаскиваю заколку из волос, встряхнув гривой, томно закусываю губу.
— Агния, что п-происходит? — подозрительно косится на меня.
— Давай, Валентин, возьми меня на этом столе, как ты делал это сто раз.
— А-а-а-гния…
И уже злобным рыком:
— А то я как-то этот момент упустила, что у нас с тобой офисная эротика.
— Я могу все объяснить! Ма-ма-ме нужны были деньги на операцию. А тут пришел журналист и предложил нужную сумму. У меня не было выбора! Речь шла о жизни мамы!
— Выбор есть всегда! Ты мог попросить у меня! Ты подлая крыса! Я простила тебе тот поцелуй! А
