я отшатываюсь, пытаясь вывернуться из захвата. Тогда высокий, который меня держит, перехватывает сильнее, буквально прижимая к своему вонючему, давно не мытым телу. Я взвизгиваю, но он тут же закрывает мне рот огромной ладонью.
— Какая суровая крошка. Я обязательно послушаю как ты орешь. Но чуть позже, когда будешь извиваться подо мной. — Его зловонное дыхание вызывает у меня приступы тошноты. Ублюдок пытается волочить меня куда-то, но я изо всех сил сопротивляюсь этому. — Мне кажется, Тар, она будет очень горячей в постели.
— Будет будет, куда ж денется. И надо бы проверить её сумку. — Второй озирается по сторонам, слегка прикрывая нас со стороны яркой улицы. — Да что ты возишься, давай скорее её туда.
Нет, мне нельзя в проулок. Нельзя. На мгновение я вспоминаю Сарида и то удовольствие с которым вогнала в него острую вилку. Ну нет. Так просто я не сдаюсь. Перестаю сопротивляться, притворяясь, что теряю сознание. Это сбивает моего захватчика с толку и он ослабляет хватку, чтобы перехватить меня поудобнее, развернув к себе. Из такого положения мне удается вдарить ему между ног. Похоже я попала, ибо здоровяк коротко взвыл и немного скрючился, ослабив хватку на моём плече. Вывернувшись, я отскакиваю в сторону и, совершив обманный маневр, буквально проскакиваю под рукой коренастого ублюдка. Наверное, выпивка притупила их реакцию, иначе я не знаю как объяснить, что мне это удалось.
Окрыленная успехом, я дергаю в сторону яркой улицы. Но не успеваю пробежать и нескольких шагов, как кто-то нагоняет меня, повалив боком на землю. Всё левое бедро и руку от локтя до плеча опаляет огнем. Я громко вскрикиваю. Хаос! Как же больно! Слезы брызгают из глаз от обиды, паника сжимает горло.
— Помо…! — всё, что я успеваю выкрикнуть, прежде, чем грязная рука снова больно зажимает мне рот.
Глава 31. Всё имеет значение
Дэниэлла. Столица континента.
— Значит, по-хорошему у нас не получится, лапонька, — он хватает меня за волосы и больно вздергивает, заставляя подняться на ноги.
Краем глаза замечаю, как тот другой, кому я двинула меж ног, оклемался и надвигается на меня с явным желанием поквитаться. Кулаки сжаты, глаза налились кровью. А я лишь мычу, пытаясь разбитыми в кровь руками отодрать от лица грязную ладонь того, кто меня поймал.
Страх скручивает внутренности. Один удар поднявшегося ублюдка лишит меня сознания, а дальше… не уверена, что захочу очнуться, после всего… Светлые небеса, пожалуйста, пусть я лучше не очнусь…
Всё происходит так быстро. В один момент я зажмуриваюсь, ожидая удара. А в следующий уже слышу надсадный хрип вокруг себя и ощущаю, как хватка того, кто удерживал меня ослабла. Инстинктивно выворачиваюсь и дергаюсь в сторону, врезаясь в чью-то твердую грудь. Вскрикиваю, когда крепкие руки обхватывают меня, вновь пытаюсь вырваться, уже ничего не различая сквозь слезы. Но эти руки не делают больно, лишь сильнее прижимают меня.
— Тише, тише, девочка моя. Всё хорошо. — Хриплый голос молодого мага врывается в моё сознание, заставляя вскинуть голову, убедиться, что я не брежу.
Как он оказался здесь? Рион смотрит на тех двоих, что хрипят и корчатся сейчас в судорогах на каменной брусчатке тусклого переулка. Его тело — натянутая струна. В его глазах клубится тьма. Плети хаоса. Я чувствую их. На лицах мужчин плещется животный ужас, но они даже закричать не в силах. Я чувствую, как Хаос сжимает их горло, как оплетает сознание болью и страхом, пожирая разум.
— Рион, Рион, послушай, ты так убьешь их. — Мой голос сиплый и мне кажется он не слышит меня. Тяну руки к его лицу, заставляя посмотреть на меня: — Пожалуйста, Рион. Они могут умереть. Пожалуйста, остановись…
На секунду наши взгляды пересекаются и тьма отступает, я сплетаю с его силой Гармонию, чтобы успокоить энергии Хаоса. Не могу допустить, чтобы из-за меня ему пришлось кого-то убить. Пусть даже и тех ублюдков.
Рион моргает несколько раз и словно возвращается сознанием в реальность. Тьма отступает, но я не могу прочитать его взгляд, в нем сокрыто слишком много всего: боль, страх, отчаяние, холод, огонь, злость и что-то очень светлое, отчего мне хочется снова разрыдаться. Но всё на что мне хватает сил, это прошептать:
— Пойдем отсюда, пожалуйста.
Рион крепче прижимает меня к себе, словно пытается убедиться что я действительно здесь. От этого мою руку опаляет болью, но я не произношу ни звука. Мне тоже это нужно. Нужно чувствовать его рядом, осознать, что это не сон и всё действительно закончилось. Он подхватывает меня на руки, позволяя уткнуться носом в его шею и не выпускает из рук, пока мы не оказываемся в роскошных комнатах отеля.
За всё время он не произносит ни слова. Его тело настолько напряжено, что ощущается каменным. Но он бережно ставит меня на пол в умывальной комнате и осматривает ободранную о брусчатку руку. Не знаю почему, но мы оба избегаем смотреть друг другу в глаза.
Рион берет с полочки мягкое полотенце и смачивает его край в теплой воде. Он сажает меня на бортик ванны и сам опускается передо мной на одно колено. Бережно перехватывает моё предплечье и начинает смывать кровь и грязь. Рука нестерпимо саднит, но мне плевать. Мои мысли вокруг его длинных аристократических пальцев, которыми он так аккуратно касается меня. Я готова каждый день сдирать кожу, чтобы снова и снова ощущать эти ласковые касания.
Но я не хочу, чтобы он видел и касался меня такой, как сейчас. Растрепанной, с зарёванным лицом, испачканной. Мысль, о том, что ублюдки хватали меня своими мерзкими руками сверлит голову, раздражая желанием стереть с себя саму память об этом.
— Пожалуйста, позволь мне самой, — его рука вздрагивает и замирает, а плечи кажутся ещё более напряженными. — Я хочу омыть себя… полностью.
Он лишь кивает, не поднимая головы. Молча встаёт и выходит из умывальной комнаты, оставляя меня наедине с собой. В этой комнате имеется целое отделение с душем, в котором вода льётся прямо сверху. Когда я поворачиваю рычажки, горячие струи воды окутывают меня змеями, унося с собой всю пыль, грязь и кровь с обнаженного тела.
В голове столько мыслей, что она сейчас, кажется, лопнет. В какой-то момент взгляд цепляется за новое платье, которое я шила своими руками. Оно разодрано и валяется на полу, как грязная тряпка. Истерика хватает меня за горло своими острыми когтями, но я не хочу поддаваться ей. Со всей силы ударяю ладонью о стену, запрещая думать о том, что
