с мутно-красными глазами, попытался встать, но вместо этого выпал из кресла на ковёр.
– П-пушинка, – прохрипел он, когда Агата, бросившись к нему, присела рядом. – Пушинк м-моя… Я н-не хач-щу у-убивать!
Агата с ужасом увидела в глазах Мэттью слёзы. Но ужас этот стал куда больше, когда в не застёгнутой, распахнутой рубашке, она увидела на его груди бурые отметины, похожие на китовых вшей.
– Мэттью!..
Брат явился ночью, спустя несколько дней вне дома, и его аура, которую Агата не проверяла всё это время, стала чёрно-багряной в районе сердца.
– Мэттью, что с тобой?!
Агата скорее призвала исцеляющий дар. Но потная рука вдруг сомкнулась на её запястье так, что кости хрустнули.
– Пуш-шинка, нинадо… Я п-пр-роклят! Я уб-бица!
– Мэттью, милый, да что… – пролепетала Агата. Краснота ауры не уменьшалась, жуткие пятна не проходили. Дар не помогал.
Брат пьяно засмеялся и, отцепив руку, откатился в угол.
– Вдова-из-Бездны н-никогда не атпус-стит меня, – прохрипел он, выдирая из ковра ворсинки. – Он-на…
Бледнея, Агата слушала речь, похожую на бред. Как Мэттью после шторма очнулся в открытом море среди обломков, как нашёл на одном флягу с жалким запасом воды. Как плыл по течению неведомо куда неведомо сколько… Пока однажды не оказался там. Там, где прямо под ним, среди подводных гор и холмов, не простёрлась глубокая бездна. Как, умирая от жажды, Мэттью сходил с ума, пока не явилась Она.
– Он-на с-спросила: «Хочеш ж-жить?» И я ответил: «Д-да!» Я не з-знал, не зынал, на ш-што иду, Аг-гата!..
Чувствуя, что она сама скоро сойдёт с ума, Агата слушала про сделку брата с морской нечистью. Как она вживила в него создание, которое надо было отнести на корабль, чтобы тот приплыл к Бездне; как, собрав силы, призвала волну, что донесла его обломок до берега…
Брат думал, Вдове хватит одного судна. Брат ошибался.
– Я с-сопротивляюсь, как могу. Н-но они сильнее. Сильнее! И… Мне с-сняцца мертвецы, Аг-гата! Полусъеденные м-млденцы, безглазые д-девушки!..
«Королева Дафна», погибшая якобы в шторм, была жертвой Вдовы.
Его жертвой.
Ведь это Мэттью тайно принёс тварь на корабль, ещё стоявший в порту.
– Она жрёт и ж-жрёт, питая своих мылких т-тварей. Б-брюхатая с-сука, полная икры… Пробужд-дается фсё чаще, но не может заманивать йд-ду сама… п-пока не может… ей н-надо фсё на бы-блюдечке. Нужен я… есть и д-другие, выж-жившие, как я, они тож будут разнсить… я ув-верен… Н-но…
Агата молчала. Не верила.
– Вдова н-набирает силу, а к-когда набрёт…
Мэттью завыл. Вдова-из-Бездны обещала вернуться за ним. Убить, если перестанет выполнять его волю.
– Я б-больше не могу, Пушинк… Н-ни могу! – прорыдал брат. – Я н-не знаю, к-то может м-мне помочь, но я п-пр-робую… попр-робую…
Присев рядом, Агата молча заключила его в объятья. Мысли путались. Что делать, она не знала.
Но сначала надо было дожить до утра.
Да только следующим утром Мэттью не стал с ней разговаривать. Ушёл из дома ещё до того, как она проснулась.
Он не вернулся ни на второй, ни на третий день. На четвёртый же к берегу прибило одну-единственную дощечку с названием китобойного судна. Именно на нём, как выяснилось, брат отправился в неизвестном направлении, отвалив немаленькую сумму.
Труп Мэттью, объеденный морскими тварями, выбросило на берег у дома. Словно в насмешку. Больше тел не нашли.
А после похорон в гости к Агате явилась…
***
…Страшная тварь. Она незримо ползла по кораблю, радуясь грядущему пиршеству.
«Прекрати думать о ней. Хватит!»
Сжав зубы, Агата открыла глаза – и вздрогнула, увидев, что её ждут.
– М’ойле Агата? Почему вы меня избегаете?
«Ох, Венсан…»
Другой день, иное время. Но та же лазурь с изумрудными искрами в глазах.
– Я… стал вам неприятен? Я что-то сделал не так?..
– Нет! – воскликнула Агата. И уже тише добавила: – Нет, дело вовсе не в этом. Просто иногда… вы напоминаете мне брата. И мне тяжело смотреть на вас…
Это было ложью наполовину. Агате и правда приходилось несладко. Совесть грызла её, словно собака – сочную кость. Старалась, пытаясь добраться до самого мозга.
Тьма, что струилась по жилам лайнера, была невидима для людей. Гадина со дна Бездны хорошо в нём укоренилась. Скоро, очень скоро экипаж судна начнёт вести его не туда. Вовсе не в Новый Йорк, как обещалось.
– Что ж… М'ойле Агата. Могу ли я пригласить вас на танец? Всего на один?
Гранд-салон был полон летающих по паркету пар, играла живая музыка. Руки Агаты, в отличие от других дам, скрывали длинные шёлковые перчатки, плечи и грудь – закрытое до шеи платье.
– Можно, Венсан…
Агата кружилась, стараясь не смотреть на партнёра. От рук на талии шёл приятный жар. Но сердце болело, мелькала чужая аура. В голове шёл отсчёт: один, два…
За последние дни Агата забрала жизни пяти людей: пассажиров и персонала. Кто-то, старый, тихо умер во сне, кто-то свалился за борт, кто-то скончался от удара.
Сильной паники не было. Но напряжённость в глазах взрослых росла. Лишь дети были так же беззаботны, как прежде.
– Этот лайнер прекрасен, – грустно сказала Агата, выйдя на палубу из салона. Вокруг, куда ни глянь, простирались ночь и безбрежное море.
– Да. Но вы прекрасней его, – сказал Венсан.
Слишком близко, слишком не вовремя, ведь она себе обещала…
Шагнув вперёд, гэллиец молча поцеловал ей руку. А на фоне луны вдруг мелькнула…
***
«…Чайка. Это ведь чайка?» – подумала Агата, стоя на берегу. Пальцы дрожали, а шляпка, терзаемая ветром, рвалась в полёт.
«Нет. Какие чайки в полночь?»
Агата вздохнула. Что она делает здесь? Теперь? Неужели поверила пьяному брату? Зачем стоит на том месте, куда беспощадное море вынесло его останки?
Может, он просто сошёл с ума?
«Я просто скучаю. Я так по тебе скучаю…»
Агата сморгнула слёзы, по воде прошла рябь. Серебряные блёстки, отражение луны, лунная дорожка… Агата вытерла нос платком.
«Иди домой. Его больше нет. И нет никакой Вдо…»
Щупальце выстрелило из воды быстрее мысли. Обвило ногу. Потащило в глубину.
Вместо вопля – пузыри. Вместо воздуха – вода. В рот, уши, ноздри.
Агата шла на дно. Вокруг чернота. Словно разбился о скалы нефтяной танкер. И вдруг…
Задыхаясь, Агата вынырнула у буйков и забила по воде руками.
– Агата. Сестра, – прошептал кто-то и засмеялся.
Она не успела испугаться. Нечто вновь дёрнуло вниз, окуная с головой; воду наполнило мерцание.
И Агата увидела Вдову-из-Бездны.
Лицо её, объеденное рыбами, было лицом утопленника. Безволосую голову украшали коралловые рожки, оканчивалась щупальцем каждая рука… Но не это, не акульи зубы в улыбке, не ноги в
