— письма были сметены на пол, лишь одно из них, скомканное, лежало там же, где и прежде. Я трепетно развернул смятую бумагу, и, затаив дыхание, прочел.
Письмо Калгрениэр Эстеррионар, голубиной почтой, от вашего верноподданного изыскателя.
Приветствую вас в этом письме, и хочу сказать, что оно последнее, поскольку я направляюсь к вам в Хайринт сразу, как расправлюсь со своими преследователями.
Вы хотели знать, что сталось после поражения с Калентренором, и я, исследовав досконально, могу вам сообщить. Камень Шотера, преданный забвению Храмом неба, вновь стал опасен, и, похоже, соблазнил вашего бывшего друга еще в то время, когда вы только планировали это восстание, а может, еще раньше.
Чтобы возвысить культ Шотера, с помощью которого Калентренор возобладал над потусторонней силой, он предал вас, как бы это не было печально. Именно он предупредил верховного дракона Харцегерна, о том, что произойдет, именно поэтому там ждала западня. Боюсь, что с Культом Шотера теперь будут большие неприятности, если только Храм Неба не займется ими.
Не пытайтесь мстить Калентренору, это уже не наше дело. Из Хайринта выходить ныне опасно, всюду стоят полки неприятеля, а чтобы расправиться с ним, потребуются немалые силы. Если меня не будет на пятый день от пришествия письма, ждать меня бесполезно.
Удачи во всем,
искренне ваш, Г.Д., изыскатель ее величества.
«Да что ж такое-то!» — подумал я. Что теперь? Месть? А может она всё-таки ушла в лес? Нет, если бы она отправилась туда, то об этом узнал бы весь лагерь, монстров под подушкой не спрячешь.
Я ни мгновения не сомневался, когда принял решение идти за ней, мое сердце никогда меня не обманывало. Кто-то скажет, что принцесса принесла мне только несчастья, ловко используя мою влюбленность, только из-за нее я ввязался в эти приключения, но моя любовь была сильнее здравого смысла. Это сложно понять, но я хотел такой жизни, в которой каждое мгновение оставляет отпечаток в памяти, а рядом всегда пропасть, куда можно сорваться. Наверное, потакая моим желаниям, Всемогущий Основатель, свел наши судьбы.
Рассмотрев карты, мне удалось подсчитать, что до Гарна не более пяти дней пешком, а если чудесным образом найду лошадь, так можно и быстрее.
Я побежал по тропинкам лагеря, мимо потушенных костров, разобранных шатров, мимо потерянных в собственной стране людей. Все они были бы, безусловно, повешены, если бы рискнули покинуть Хайринт иначе. А светит ли это мне? Я миновал лагерь и пошел дальше, уже по узкой полоске песка, отделяющей отвесные скалы от моря. Провести здесь армию — невозможно, здесь не пройдет и два ряда, не задевая воды, а стоит им вступить на территорию лагеря, так их будут поджидать часовые. Пробиться здесь невозможно, даже превосходя противника числом.
Вскоре после того, как я вышел из-под огромного каменного навеса, песок сменился все такой же узкой тропинкой из камня, идущей вдоль Неспокойного пролива. Тот, в свою очередь, отделял от материка необитаемый остров Харедан, скалистой полосой сопровождая берег на протяжении пяти миль. Дальше идти было нельзя — я заметил часовых неприятеля, не слишком бдительно смотрящих за проходом. Правда, этого и не требовалось — пройти мимо было все равно невозможно — с одной стороны море, с другой отвесные скалы, даже если захочешь не уйдешь.
Но я прекрасно понимал, что Арна ушла, а значит, она знала выход. Задумавшись, я склонил голову, и обнаружил ступеньку. Это была выемка в стене, приспособленная для того, чтобы было удобно поставить в нее ногу, и такими отверстиями полнилась вся скала.
Мне, как человеку, прошедшему подготовку тела в гвардейской школе короля, и, ко всему прочему, работавшему на судне обыкновенным матросом, было не трудно подняться на большую высоту по столь удобной лестнице. Конечно, по вантам забираться куда удобнее, зато здесь не было качки, только ветер.
Я сильно удивился, когда забрался на самый верх — никаких гор и камней там не было — лишь поле, усыпанное желтыми и синими цветами. Ветер ударил мне в лицо, предлагая вдохнуть неповторимый, простой запах степи. Примятая трава говорила о том, что до меня сегодня этим путём кто-то уже ходил.
Взглянув на юг, я различил стяги, с изображением драконов, а присмотревшись, и полки неприятеля. Конечно, наши враги не могли не видеть прибытие корабля в Хайринт, но что они могли с этим сделать? Чтобы потопить его, нужно было транспортировать на этот берег пушки, строить укрепление, хотя бы такое, какое было в Хайринте, а что бы самим атаковать скрытый берег с моря, нужно было иметь хорошую эскадру, а весь драгорийский флот был потоплен в этой же гражданской войне. Драконы же смертельно боялись этого места, и облетали его далеко стороной, и вообще, похоже, они были не против того, чтобы «Возмездие» увезло преданных Калгрениэр людей подальше от Драгории. Так что бояться за отплывших вчера людей было нечего.
Выйдя на дорогу, я поправил заплечный мешок, в который сгреб всё что сумел найти в доме. Арна могла пойти как угодно, но я был уверен — она шла по дороге. Насколько я успел её узнать она не была специалистом по обходным путям.
За весь день я не позволил себе сделать ни одной остановки, и заночевал на сухой земле, прямо среди высокой травы, в стороне от дороги. В этих местах не было ни души, да и никаких диких животных я в округе не заметил. У меня долго не получалось уснуть — я смотрел на звезды, и, казалось, что они так близко, будто вот-вот дотянешься и возьмешь. Какая из них моя? — вертелось у меня в голове.
На утро я вновь отправился в дорогу. Пейзаж не менялся, все те же поля цветущей травы, что и прежде.
— Юноша, у вас не будет еды? — Послышался скрипучий голос.
Я несколько смутился. Я шел вперед, гордо подняв голову, и абсолютно не заметил, как меня догнал старик весьма странного вида. Именно такими я представлял колдунов из детских сказок, которые рассказывала мне мама. Он был невысокого роста, в странном коричневом балахоне. На кончике крючковатого носа, некрасиво нависшего над губами, присуседилась огромная бородавка, в руках он сжимал деревянную палку.
— Обычной еды, юноша? Я бедный старик. Меня зовут Ошу, а тебя?
— Меня зовут Гол. У меня есть печенье и сухари, да немного воды Вы будете?
— Что ты здесь делаешь?
— Я… гуляю. Сегодня отличная погода, вы не находите?
— Нет, друг мой. Ты здесь за кем-то идешь? Кого-то преследуешь? Твои жизненные потоки идут так странно, словно
