перебирая патроны, мотнул головой Толька. — Лучше скажи, куда нам девать все это? Не фрицам же нести!
Митька ринулся к яме, нетерпеливо сгреб в охапку сучья и, отбросив их в сторону, ахнул от удивления.
И хотя Митька не ответил на Толькин вопрос, но сам сразу подумал про партизан. Вот бы им притащить этакое богатство! Однако он тут же отбросил эту мысль, припомнив сказанные ему как-то дедом слова: «Жилы будут тянуть из тебя, Митрий, все равно молчи, что знаешь про партизан». Да и годятся ли еще Толькины патроны? «Какие-то они все заржавленные» — подумал он, а вслух сказал:
— Это все немецкие, видишь, какая рукоятка у гранаты — длинная, деревянная. Вот нашу, советскую, я видел у красноармейцев, так та вся железная и наполовину короче. Удобная такая…
— Наша и рвется, наверно, сильнее, не то что эти деревяшки, — презрительно добавил Толька.
— Ясно, что сильней, — тоном знатока подтвердил Митька. — Наши небось из чистого железа. Вот этой деревяхой если даст по голове, так только шишка вскочит, а если наша железная ахнет — полголовы не станет, а не то и всю начисто оторвет.
— У нас все оружие лучше. Папка, когда на фронт уходил, сказал, что фрицам с нашей армией нипочем не справиться, — подтвердил Толька, деловито отвинчивая колпачок на рукоятке гранаты.
— Ты там смотри не накрути чего-нибудь! — остановил его Митька. — Сам видишь, штука немецкая, кто его разберет, как там что рвется. Бахнет вот, тогда узнаешь, как крутить! Была бы наша, советская, так мы бы знали, как с нею обращаться. Слышь, Толька, — вдруг подскочил он. — Давай мы их испробуем, годятся ли!
— Давай! — очень охотно согласился Толька. — А как стрелять будем, винтовок-то нет ведь у нас?..
— Эх ты, не знаешь… Огонь разведем, а туда сперва одну гранату бросим — она как даст!.. А потом патронов штук двадцать насыпем, вот они и начнут строчить, как пулемет: тра-та-та!.. — затарахтел Митька, держась за рукоятки воображаемого пулемета.
Увлекшись, друзья совсем забыли про стоявший в деревне немецкий гарнизон.
— Вон туда отойдем, подальше в лес, — неопределенно махнул рукой Митька. — Вытаскивай из ямы один ящик с патронами и гранаты. А остальное надо спрятать как следует. Землей засыпем и сучьями сверху забросаем.
— Зачем? — удивился Толька.
— Как зачем? Если они годные, тогда поберечь надо. Пригодятся.
— Для чего? — все еще не понимал приятель.
— Ну и чудной ты, Толька! Что ж, по-твоему, немцы всегда тут будут? Начнет их отсюда Красная Армия выбивать и вдруг — патронов мало. А мы сразу и скажем красноармейцам: «Пожалуйста, товарищи, целая яма у нас приготовлена». А может, партизаны придут — им отдадим.
— И попросим, чтобы за это они нас к себе взяли. Тогда наверняка возьмут, если к ним с собственными патронами придем! — подхватил Толька.
Митька лишь ухмыльнулся, старательно помогая другу спрятать оставшиеся в яме боеприпасы. Он твердо решил сообщить партизанам о Колькином кладе, если «испытание» пройдет удачно.
Поднявшись на горку, ребята быстро развели костер и, швырнув в него гранату, спрятались за дерево. Вскоре раздался грохот, всколыхнулся воздух и через головы друзей перелетела горящая головешка, отброшенная силой взрыва.
— Вот это так шарахнуло! — посмотрел на друга Толька. — Ничего, что германская — дала как из пушки!
Теперь патронов в огонь насыпем! — предложил Митька. — Получится вроде бой. Сперва гранаты рвутся, потом пулемет строчит…
— Вот, черт, — выругался Толька, подбежавший к тому месту, где был разложен костер. — Ни одной головешки не осталось, даже зола разлетелась!
Снова разжечь костер было делом нескольких минут. Друзья высыпали в него штук двадцать патронов и опять спрятались за толстое дерево. Через некоторое время патроны начали рваться один за другим.
— Слыхал? — толкнул друга Митька, — прямо как пулемет! Только бьют как-то невпопад — то по два сразу, а то слишком редко. Давай, посмотрим, как они взрываются… — И, отпихнув Тольку, высунулся из-за дерева.
— Не суйся, а то убьет! Слышишь, как пули свистят, — испуганно ухватился за друга Толька.
В это время прогремели сразу три выстрела, и Митька поспешно спрятал голову, сказав однако:
— Врешь ты все, что пули свистят!
— Да, вру… — обиделся Толька. — Сам видел, как с деревьев хвоя сыплется.
Простояв еще немного за деревом, друзья решили подойти к костру.
— А ты считал, сколько раз стрельнуло? — опасливо спросил Толька.
— Считал, да сбился со счета. А ты считал?
— Кажется, двадцать один…
— Да мы патронов-то положили всего двадцать штук!
— Двадцать?.. Значит, на один сбился я.
— Пошли тогда.
Подбежав к костру, ребята стали осторожно ворошить головешки. И тут вдруг грянули два выстрела — два патрона почти одновременно взорвались, разбросав горячие угли. Митька от неожиданности подпрыгнул, а Толька упал на землю и схватился обеими руками за голову.
— Что с тобой? — склонился над ним перепуганный Митька.
В ответ Толька лишь пошевелил головой и внезапно опрометью бросился за ближнюю сосну.
— Что ты бегаешь, как чумовой? — в сердцах закричал Митька.
— Да, бегаешь… Тебе хорошо кричать! А меня вот в голову контузило. Буду теперь на всю жизнь контуженный, как дядя Максим. Он тоже все время головой трясет — его на войне снарядом контузило…
— Так то снарядом, а здесь патрон, да и тот не очень громко выстрелил.
— Больше и близко не подойду! Ну его к черту, еще совсем убьет, — продолжал сердито ворчать Толька, непрестанно тряся головой.
— А знаешь что? Давай второй костер разведем! — предложил Митька. — Пока в одном патроны стреляют, мы в другой гранату бросим. Будет и вовсе как настоящий бой! И еще «ура» закричим.
— Давай! — сразу согласился «контуженный», моментально забывший о своем несчастье. — Только чтоб не сразу…
Пока разгорался второй костер, друзья прислушивались — не загремит ли еще выстрел. Но все было тихо. И снова высыпав в один костер патроны, теперь уже точно по счету — пятнадцать штук, — Митька бросил во второй гранату. Оставались еще две гранаты и целая куча патронов.
— Когда ура кричать? — деловито осведомился Толька.
— Как ударит граната, тогда и заорем во всю глотку…
Едва успел Митька закончить, как взорвались несколько патронов и оглушительно рванула граната.
— Ура-а-а! Ура-а-а! — что есть силы закричали приятели.
— Вот это да! — захлебывался от восторга Толька. — Нагоним фрицам страху, сразу из Сорокина убегут! — И, ощупав голову, успокоенно сказал: — Кажется, и контузия у меня прошла.
— У тебя ее и не было, — отрезал Митька.
— Не было, да? А видел, как я упал, как головой тряс?.. По-твоему, я нарочно, да?..
— Да ладно, чего ты взъелся! Лучше подожжем вон ту
