как у кобры, то наверняка раздула бы!
— С огромным удовольствием! Вечно мне какие-то больные бабы попадаются! Может, вы все такие больные? — Он наступил на торт, не заметив его под ногами, и побежал к входной двери.
Я подбирала с пола раздавленный торт, когда с грохотом захлопнулась дверь.
Я понимала, что хотя на восемьдесят процентов из ста, в тираде Дэвида звучало его уязвленное мужское самолюбие, двадцать из них были чистой правдой. В кого меня превращало мое обжорство?
Я подняла журнал и долго глядела в лицо Кеану. Мне было стыдно перед ним за себя. Мне хотелось любоваться его обликом, но сейчас он казался мне отчужденным. Его лицо не говорило со мной, и мне даже показалось, что я не могу поймать его застывшего, холодного взгляда. От этого мне стало одиноко, и я почувствовала себя беззащитной и беспомощной.
Но потом я подумала о том, что пытаюсь оживить фотографию, воображая, что лицо запечатленного на бумаге человека меняет свое выражение в зависимости от ситуации. Я даже хочу поймать на себе взгляд того человека, что запечатлен на бумаге. И хочу, чтобы взгляд портрета менялся, в зависимости от тех эмоций, которые мне были больше всего нужны.
И делаю все это сейчас, сразу после того как вывернула добрый центнер еды из своего желудка, прямо на рубашку партнера по сексу.
Немного поразмыслив, я пришла к выводу, что все это зашло уже слишком далеко!
8.
Тогда я обратилась к врачу. Некоему доктору Скотту Харкеру. Я, глотая слезы, на протяжении двадцати минут рассказывала ему о своих проблемах. Он испытующе глядел на меня, а когда я замолчала, начал выкладывать из ящика цветные фигурки разной формы. Он предложил мне разложить их по соответствующим ячейкам, вырезанным в зеленом фанерном ящике. Это было как-то чересчур.
Я готова признать, что у меня с головой непорядок, но все-таки, мое умственное развитие совпадает с моим физическим состоянием.
— Почему, в конце концов, ты решила прийти ко мне?
Потому,…потому, святой отец, что мне некуда больше пойти. Я бегу не от Кеану Ривза, не от хронического обжорства. Я бегу от себя. Кто еще может вернуть мне надежду, помочь мне повернуться к себе лицом и обрести силу, кроме вас? Кроме Господа…
— И ты, в самом деле, веришь, что я в силах помочь тебе?
Так. Стоп. Все понятно. По крайней мере, вы выслушали меня. Этим вы мне уже помогли. Спасибо, я больше вас не задержу.
Я не сдержала горестного вздоха: неужели моя беда настолько глупа и надуманна, что даже священник про себя смеется надо мной?
Да, святой отец, мне не стоило приходить, отнимать у вас время. Простите меня. И спасибо вам за потраченное на меня время. Вы мне уже помогли. Спасибо. Я пойду.
— Постой, дитя. Ты правильно поступила, что пришла сюда, в храм. Спасение от себя может дать только Господь, если ты открыта, если сама этого хочешь. Если ты действительно готова измениться, Бог поможет тебе. Он уже помог тебе. Послушай, что я тебе скажу. У тебя есть мощное средство, которое излечит тебя. И ты знаешь его имя — это твоя любовь. Ничто на свете не происходит просто так, случайно. На каждого из нас у Господа свои планы, и если он послал тебе эту любовь, так возьми у нее все самое лучшее, что она может тебе дать. Дай этой любви право на существование. Посмотри на нее с другой, с истинной стороны! Ты любишь человека, который даже не знает об этом? Это мучает тебя? Но ведь ты сама говорила мне, что с приходом Его в твою жизнь ты начала бороться. Бороться с болезнью, бороться с собой. Пусть же твоя любовь не ранит, но помогает тебе идти вперед. Если какой-то определенный человек даже на расстоянии может сделать тебя чуть-чуть лучше, если он может помочь тебе одолеть твою беду, так дай ему этот шанс, даже если он об этом никогда и не узнает! Творить добро следует в неведении. Ты можешь сделать его счастливее, давая ему шанс сделать счастливее тебя! И хорошо, что он не знает. Именно тогда он творит добро праведно, в неведении от себя самого. Тогда он творит чудо. Если мечта о нем добавит в твою жизнь тепла и доброты, так мечтай о нем! Пари в облаках, пускай эта мечта даст тебе крылья. Любовь — величайшее благо, которым одаривает нас Господь, так будь же ею счастлива!
ХХХ
Да, любовь — величайшее благо, и мечта действительно может дарить крылья.
И сейчас я в полной мере ощутила это: покидая храм, я не чуяла под собой ног, я словно парила над землей. Впервые за долгие годы спокойствие и блаженство заполнили все мое существо.
Почему я сама об этом не додумалась раньше? Почему в своей безответной любви всегда видела только циничное наказание? Ведь именно любовь безответная может быть возвышенной, не запятнанной пустыми обещаньями, обидными словами, сложными отношениями, бытовыми недостатками и «не тем» поведением. Да, она однобока, она эфемерна, но она вдохновляет! Недаром все подвиги совершались во имя любви физически еще не свершившейся, платонической, и очень часто безответной! Только на этой стадии любовь безусловна и совершенна, а предмет любви божественно идеален и лишен пороков смертных.
Я парила над городом, а надо мной парило улыбающееся мне лицо Кеану.
«Если он может сделать тебя лучше, так дай ему этот шанс. Сделай его счастливей, давая ему возможность сделать счастливее тебя! И пускай он об этом не узнает!» — Эти слова все еще звучали во всем моем существе, они неслись над моим вечерним городом, полутонами переливались в розовых отблесках заходящего солнца. Казалось мне, что моя булимия, вместе со всеми моими страхами, сжимается в маленький черный комок и теряется где-то в недрах моего желудка, чтобы раствориться там, в потоках всепожирающей кислоты, и никогда больше не напомнить мне о себе. И в этом мне поможет никто иной как Кеану.
У Господа на каждого из нас есть свои планы. Не для того ли был мне послан образ этого человека с волшебным именем? Должно быть, именно для того. Это судьба. Что, черт возьми, все мы знаем о судьбе? Можем ли мы вообще прочесть ее знаки, если порой даже не в состоянии верно осмыслить события, с нами происходящие ежедневно и преподающие нам уроки?
Как увлекательно, все-таки жить свою жизнь! Как чудесно
