Костюмы стали красивыми, по-настоящему сказочными. А тогда вместо бороды часто приходилось косматые старые парики использовать, которые больше походили на облезлых кошек.
Маша смеётся, разглядывая стеклянную сосульку.
— А у нас Новый год отмечается первого сентября, — тихо произносит Маша.
— Ты никогда ёлку не наряжала? — удивляюсь.
Девушка качает головой.
— Это языческий обряд. Грех. Да и пост особый у нас в это время. Строгий. Ночью нельзя пищу вкушать, не говоря уже об остальном.
Качаю головой. Мне жаль детей, которые растут в такой строгости. Какие у них радости в жизни? Заставляют молиться с утра до ночи и с младенчества лишают маленьких чудес. Только нельзя-нельзя-нельзя. Грех! Это же свихнуться можно.
— Не станешь со мной ёлку украшать?
Маша качает головой.
— А когда твой пост закончится?
— Через неделю, — улыбается девушка. — Я тебе таких пирогов с мясом напеку, м-м-м! — радует она меня обещанием.
Ох, не знает Машенция, что она для меня желаннее любого пирога.
— Но ты хоть со мной посидишь?
Кивок. Хоть девушка и начала говорить, но всё равно предпочитает больше отмалчиваться.
— Я тебе, кстати, подарок приготовил, — подмигиваю. — Хоть ты и не отмечаешь этот праздник, но я-то отмечаю.
— Я тоже приготовила, — Маша краснеет и смущённо опускает глаза. — Мне Руслан рассказал о традициях, и я решила… — запинается.
Притягиваю Машу к себе и чмокаю в макушку.
Мы ужинаем рано. Приходится подстраиваться под все эти посты, будь они неладны. Но сегодня мне настроение ничто не может испортить. Впервые за долгое время на Новый год я не один.
— Так, раз уж у нас всё раньше положенного, — улыбаюсь, — то и подарок можно преподнести заранее.
Достаю нарядный пакетик и протягиваю Маше. Я всё приготовил ещё до того, как все эти неприятности нам на голову свалились.
Девушка заглядывает внутрь, а потом достаёт из пакета паспорт в красивой обложке с розовыми пионами.
— Это твои документы, — подмигиваю.
Над фотографией пришлось потрудиться, чтобы сюрприз сделать. Помню, в одну из прогулок затащил Машу в специальную будку и попросил на пару кадров сделать серьёзное лицо. Платок Маше наотрез снимать отказалась, поэтому долго, размышлял как быть. В итоге заплатил мастеру фотошопа, чтобы он натурально волосы дорисовал. Да, небольшой мухляж, но в паспортном столе фотографию приняли. Понятно, что моё удостоверение сыграло не последнюю роль.
— Спасибо, — шепчет Маша.
— Теперь ты можешь свободно перемещаться по стране, да и вообще, — неопределённо машу рукой.
Девушка срывается с места, бежит в комнату, а возвращается с объёмным свёртком. Протягивает его мне и замирает.
Узнаю нитки, которые ей покупал. Разворачиваю и приподнимаю брови в удивлении. Я знал, что Маша вяжет, но не думал, что у неё это получается настолько красиво. Большие объёмные косы идут по всему переду изделия, ворот, манжеты и нижняя резинка выполнены настолько профессионально, что у меня возникают сомнения по поводу необходимости курсов.
— Очень красиво! — говорю искренне и тут же натягиваю свитер. Садится он идеально. — У тебя талант, — хвалю раскрасневшуюся девушку.
— Правда нравится? — тихо.
— Правда! У меня даже бабушка так вязать не могла.
Снова притягиваю Машу к себе и на этот раз звонко чмокаю в щёку. Она смущается ещё больше. Рвано втягивает воздух и поглаживает тонкими пальчиками косу на груди, обводя рисунок вязки.
А потом мы идём смотреть телевизор. Девушка уже спокойно на него реагирует. Не крестится, когда я каналы переключаю и не сбегает при первом удобном случае.
Выбираю новогодний детский фильм. Сказка «Морозко». Что-то более взрослое для моей девочки ещё рановато.
Маша с интересом смотрит фильм, а потом просит включить ещё что-нибудь. Глаза горят настоящим восторгом. Ощущение, что рядом со мной сидит девушка с другой планеты, хотя в некотором смысле, так оно и есть.
И мы ещё смотрим «12 месяцев» и «Снежную сказку». А потом резко раздаются первые взрывы салютов.
Маша подскакивает и с испугом озирается. С улыбкой заключаю её в объятия и подвожу к окну.
— Смотри как красиво, — говорю тихо, указывая на яркие всполохи, освещающие ночное небо. — Это салют.
Маша замирает и зачарованно таращится вверх. Мне кажется, что даже дыхание задерживает. А я наслаждаюсь её теплом в своих руках.
Глава 32
Маша
Всё так необычно и сказочно! У меня ощущение, что я сплю, а моя жизнь — это удивительный красочный сон. Если не вспоминать о семье… Боль притупилась, но стоит мне только подумать о маме и сестре, сразу тисками грудь сдавливает. Странно, но тоска по отцу несильная. Я вырвалась из-под его гнёта и сейчас наслаждаюсь свободой.
Мне кажется, я потихоньку вписываюсь в мир Михаила. Во всяком случае, прикладываю для этого максимум усилий. Иду на компромиссы, прислушиваюсь к его словам и стараюсь не закрываться от той жизни, что бьёт вокруг ключом.
Сегодня Миша притащил ноутбук. Долго втолковывал мне, что это за штука такая, а потом взялся учить пользоваться. Честно говоря, для меня вся эта наука оказалась довольно тяжёлой. Приходится запоминать уйму действий, смысла которых я просто не могу уяснить.
Миша даёт мне задание, расписывая на листочке шаги, а потом уходит на работу. Праздничные выходные пролетели как один миг, и сейчас я снова томлюсь в одиночестве, дожидаясь его и каждый раз не нахожу себе места. Он же обещал уволиться! Но Михаил говорит, что там какое-то тяжёлое расследование свалилось, и он не может оставить напарника без помощи. Остаётся только горестно вздыхать и стараться максимально отвлекаться.
Как только, я освоила на компьютере элементарные функции и научилась пользоваться интернетом, Миша начал давать мне другие задания — найти что-то в сети, прочитать и запомнить информацию. А потом и вовсе раздобыл школьную программу и потребовал, чтобы я её осваивала. Теперь по вечерам приходится ему стихи рассказывать и заниматься математикой. Не понимаю, зачем мне непонятные формулы. Если стихотворения вызывают трепет — они красивые, то здесь… Иногда отшвыриваю тетрадь в сторону, потому что просто нервы не выдерживают.
Михаил терпеливо ждёт, пока мои нервы придут в норму, а после снова начинает эти дурацкие формулы вдалбливать.
— Машуль, это же школьная программа. Такие примеры все в детстве решают.
— Зачем? — соплю, подавляя желание порвать тетрадь.
— Для общего развития, — хмыкает он и снова начинает объяснять.
Через полчаса уже выть хочется, но я стараюсь понять эту белиберду.
Потом добавляется география и история. Вот это уже интереснее. Мне батюшка не давал таких книг читать. Говорил, что не нужно мне ничего знать, кроме слова божия и навыков ведения хозяйства. Я с любопытством листаю фотографии с
