Если призрак и надеялся меня смутить, то сильно просчитался. В свое время Орта специально водила меня по кабакам, чтобы отучить краснеть от скабрезных шуточек и грубых комплиментов.
— Ах, оставьте, — поморщилась я. — Вот уж что интересует меня в последнюю очередь, так это сильно приукрашенные рассказы о любовных похождениях давно покойного короля.
— Никогда не возникало необходимости что-нибудь приукрашивать, - подмигнул призрак.
— Вы выдумывали эти истории от начала и до конца? — усмехнулась я.
— Ничего подобного! — возмутился он, но, увидев мою ехидную улыбку, рассмеялся. — Хорошо, оставим это. Но не ваш щедрый жест. Густав Великолепный никому еще не оставался должен, ни врагам, ни тем более друзьям! Я еще найду способ вам отплатить. А пока меня терзает любопытство. Мой юный друг твердит, что проверил вашу родословную до седьмого колена и не нашел там ничего интересного. И тем не менее что-то он пропустил. Не поделитесь, по какой линии в череде ваших предков появились эльфы?
— Эльфы?
— Островитяне, — поправился призрак. — Знаю, они не любят это прозвище.
— С чего вы решили, что у меня в роду были эльфы?
— Не считайте меня за необразованного дурачка, юная леди, — насмешливо погрозил мне пальцем он. — Вы меня видите и слышите, вы даже подпитать меня смогли. В мое время каждый школяр знал, что это значит. Так кто у вас эльф: матушка или батюшка?
— Ни тот, ни другая, — пожала плечами я, машинально припомнив родословную родителей.
— Значит, матушка согрешила, — кивнул собственным мыслям призрак. — Представляю, как удивится Лекс. Он-то считал себя единственным в своем роде.
— Не понимаю, зачем вы возводите напраслину на мою мать, — нахмурилась я. — И вовсе не знаю, кто такой Лекс.
— О, не гневайтесь, юная леди. Я старый человек и называю вещи своими именами. Лекс — мой недальновидный правнук. Вы должны были его видеть вчера.
— Герцог ла Вейн? — вырвалось у меня, когда я наконец удосужилась сложить два плюс два.
— Именно! — радостно кивнул Густав. — Наконец-то у меня появился еще один собеседник кроме этого зануды: дела, заговоры, расследования. Фу! Скука! Вы не поверите, каким замечательным парнишкой он был двадцать лет назад. Сколько шалостей мы сотворили вместе…
— Да уж… Посмертный маразм вам не грозит — после смерти вы впали в детство, — фыркнула я.
— Зачем вы так? — заметно расстроился покойный король. — Пошутить я всегда любил. Это жизнь… Сколько ловушек подстроено, сколько служанок напугано, сколько юбок задрано… Хотя об этом, пожалуй, не стоит…
— Пошутить любите? — усмехнулась я. — А как насчет того, чтобы устроить веселый розыгрыш для вашего отвра… To есть я хотела сказать, ответственного правнука?
— Ну, не такой уж он… ответственный, — с сомнением протянул Густав. — Если узнать его поближе, то…
— Поверьте, у меня нет ни малейшего желания узнавать его поближе, — поспешно перебила я. — Но я, как и вы, очень не люблю неоплаченные счета. А он несколько раз довольно зло надо мной подшутил. С вашей, между прочим, помощью.
— Вы уже вчера хорошо его разыграли, — хмуро отозвался призрак. — Он до сих пор не может до конца поверить, что вы имеете отношение к островитянам.
— Да с чего вы взяли эту глупость?! — рассердилась я.
— Видеть нас в нашем нынешнем состоянии могут только те, в ком есть хоть крупица магической силы. Для того, чтобы слышать нас, крупица должна быть ощутимой. А уж подпитать призрака силой, как это вчера сделали вы… Думаю, вы уже догадались исходя из моих пояснений, что Лекс — тоже полукровка. Его мать — эльфа. To есть островитянка. Увы, способностей он почти не унаследовал. Даже инициацию не сумел пройти. Поэтому его и вернули отцу.
— Однако… — пробормотала я.
— Ну, вот так… Пошалил мой внучек на старости лет. Но я надеюсь на вашу скромность, — спохватился призрак.
— Только в том случае, если на вашу скромность смогу понадеяться я, — нежно улыбнулась я.
— Юная леди, — с наигранным возмущением воскликнул Густав. — Да вы настоящая шантажистка!
Я скромно опустила глаза в пол, словно принимая изысканный комплимент.
— Я в вас не ошибся, — громогласно расхохотался призрак. — Вы именно то, что нужно моему невезучему потомку!
— Простите, что? — я чуть не подавилась собственным смешком. — Как это понимать?!
— А что такого? — кустистые брови взлетели на лоб. — Вы молоды, красивы и умны, он вообще выше всяких похвал. К тому же вы оба полукровки. А если у вас еще и родятся одаренные дети, то…
Тут он заметил выражение моего лица и осекся.
— Ну, ну, — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, проговорила я. — Продолжайте.
— Да так, ерунда… И мне, кстати, пора. Надо еще к Лексу заглянуть, пока он не натворил каких-нибудь глупостей.
— Ну уж нет! Сперва закончите со мной, — прошипела я. — Что это за планы на меня у вашего потомка?!
— Я все вам расскажу, дорогая. Но сейчас мне срочно надо к Лексу.
— Ложь! Ночью он требовал, чтобы вы не спускали с меня глаз. Вот она я.
Сижу и никуда не собираюсь. И вы присаживайтесь.
— Юная леди, вы забываетесь! — попытался разыграть оскорбленное достоинство Густав. — Я все-таки король, хоть и покойный! Никто не смеет мне приказывать.
— А еще вас никто не видит, не слышит, и поговорить вам не с кем, — кивнула я.
— Я прекрасно могу поговорить со своим правнуком! Он хотя бы проявляет больше уважения!
— Поговорить он может… — протянула я, осененная внезапной догадкой. — А угостить вас силой?
ГЛАВА 27
— Ну, хорошо, — призрак с мрачной миной спланировал обратно в кресло. — Поделом мне, старому болтливому дураку. Что вы хотите знать?
— Все? — усмехнулась я.
— Хорошо, — покладисто кивнул Густав. — На южной оконечности нашего континента обитает птица кочет. У этих птиц очень хорошая память, и они легко запоминают человеческую речь. В юности у меня была такая. Она умела ругаться на десяти языках. И однажды обругала короля моей страны. Тот не простил, когда его назвали вислоухим мерином. Так началась война, которая сделала меня королем. Для кочета я впоследствии приказал соорудить большую золотую клетку и приставил к нему ученого жреца, чтобы тот обучал его новым словам. Ругательства для моего друга привозили со всего света. Даже я не всегда понимал, куда посылал мой умный птенчик надоедливых советников и скучных просителей. Но жрец всегда был рядом, чтобы перевести особо заковыристые выражения. Так одному послу было сказано, что он может отправиться…
— Если вы надеетесь меня смутить, то сильно просчитались, — перебила я, сообразив, что надо мной попросту издеваются. — Но в чем-то вы правы. Пожалуй, я больше не буду злоупотреблять вашим временем. Ничего интересного вы не знаете. Но это и неудивительно. Что можно знать, если умер сто лет назад?
