ГЛАВА ПЕРВАЯ,
в которой начинаются каникулы, любопытствуют алхимички и звенят золотые монетки, — правда, последних оказывается до обидного мало, особенно с учетом того, сколь бдительно работает лыкоморская податная служба
Утро выдалось по-настоящему зимнее — холодное и ослепительно-белое. Стекла снизу доверху затянуло инеем; продышав в нем круглую дырку, я воззрилась на занесенный снегом двор. Возле крыльца ожесточенно орудовал метлой гном-завхоз, который из экономии средств сам выполнял все обязанности дворника.
Время уже было позднее: часов девять, может быть, полдесятого. Но Полин так заразительно укутывалась в одеяло, даже и не думая просыпаться, что я невольно вспомнила: а ведь и правда, сегодня же уже каникулы! Семестр, хвала богам, наконец-то закончился, мне не нужно спешить на лекции — а значит, я могу с чистой совестью поспать.
«А идите вы все!» — с наслаждением подумала я, заново заворачиваясь в успевшее выстыть одеяло.
Второй раз я проснулась часа через два — довольная, выспавшаяся и свежая как огурчик. На соседней кровати сидела Полин; полностью одетая, она тем не менее не свернула одеяло в привычный рулончик, а, закутавшись в него потеплее, читала какую-то книжку. Попутно девица грызла огромное зеленое яблоко; прикинув, какой месяц стоит за окном, я пришла к выводу, что без алхимии тут дело не обошлось. Как же иначе довезти с юга абсолютно свежие плоды?
— Доброе утро, хозяйка! — Элементаль, наполовину высунувшаяся из двери, глядела так бодро, точно и не праздновала всю ночь напролет в компании прочих духов и флуктуации. — С праздничком вас!
— И тебя тоже! — Я с наслаждением потянулась, одним метким пинком сбрасывая одеяло на пол. Сквозняк, ползущий из-под двери, немедленно потянулся к новой жертве в моем лице; я достойно встретила его атаку, от души помолотив воздух ногами и кулаками. Алхимичка, закусив яблоко, смотрела на это изумленным взглядом, но я только рассмеялась, и не думая прерывать процесс. Полин выразительно покрутила пальцем у виска.
— Свихнулась, — констатировала она, откусив кусок яблока. — Эй, Яльга, ты чего?
— Ничего! — Жмурясь от удовольствия, я щелкнула пальцами.
Заклинания телекинеза были отработаны до мелочей: расческа спикировала точно в подставленную ладонь, не отклонившись от заданной траектории ни на сантиметр.
Полин с сомнением хмыкнула. Я неспешно расчесывала волосы, сидя в этой классически русалочьей позе — разве только не на дубу. Странно, я никогда не любила расчесывать волосы, но сегодня это незамысловатое занятие приносило мне определенное удовольствие. Растягивая его, я заплела косу, перехватила конец короткой лентой.
Настроение у меня было просто шикарное, так что хищного взгляда Полин, которая аж подпрыгивала на своей кровати от нетерпения, я предпочла попросту не заметить. Встала, натянула штаны и рубашку; медленно зашнуровала сапоги, посматривая на соседку, тихо зверевшую от моих неторопливых движений.
— Ну! — наконец не выдержала она.
Я на секунду замешкалась, выбирая, какую следует поднять бровь. Остановилась на левой — этот прием я подсмотрела у Эльвиры Ламмерлэйк, а собственного декана Полин отлично знала и изрядно побаивалась. С помощью этого жеста декан алхимического факультета строила стройными рядами всех, кто только оказывался в поле зрения. Ходили слухи, что вот так, одним движением изящно выщипанной брови, магичка способна развалить маленькую крепость.
— Яльга, мрыс эт веллер! — проигнорировав бровь, простонала Полин. — Ну расскажи же!
— О чем?
— Что у вас с Рихтером?
Разнообразия ради я подняла правую бровь:
— Он мой учитель, разве ты не знала?
— Да я не об этом! — отмахнулась алхимичка. — Вы с ним что, встречаетесь?
— Естественно, — пожала я плечами. Дождавшись той доли секунды, когда изумление в глазах Полин достигло апогея, я улыбнулась и сладко закончила: — На занятиях.
Она улыбнулась не менее сладкой улыбкой, которую искушенный Генри называл не иначе как «светская».
— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
— А ты прекрасно знаешь ответ.
— ???
Я помотала головой. Изумление в глазах алхимички сменилось откровенным скепсисом.
— Ага, и поэтому вчера танцевала с ним всю ночь?
— Ничего себе всю ночь! — возмутилась я. — От силы минут десять, да и того много выйдет!
Полин изящно дернула плечиком, призывая не зацикливаться на мелочах. Решив, очевидно, что обычного воздействия тут мало, она подсела ко мне на кровать, для пущей убедительности приобняв меня за плечи. Меня обдало смесью запахов зелий, гламурии и духов.
— Ну расскажи мне, — прошептала она мне в ухо, — я же никому не стану про это болтать! — «Ага, так я тебе и поверила», — мимоходом подумалось мне. — Яльга, ну так нечестно! Скажи, он тебе нравится, да?
— Нет, — совершенно искренне ответила я. — Не нравится. Вообще, — здесь я использовала фразу одной знакомой мне вампирши, — это не мой — как его? — а, не мой идеал!
Полин чуть отстранилась:
— А какой твой идеал?
— Другой. — Я не имела ни малейшего желания описывать, ибо описывать было нечего. — По крайней мере, выше ростом.
— Ой, да нормальный у него рост! — поморщилась она. — Выше тебя, и ладно! Не ври, Яля, я же вижу, что он тебе нравится!
Я с любопытством уставилась на Полин. Похоже, что ей-то как раз мой магистр был определенно интересен.
— Чему там нравиться? Характер пакостный, сам ни кожи, ни рожи… — Я спешно восстановила в памяти облик любимого наставника и прикинула, к чему именно можно придраться: — Волосы нестриженые, глаза черные… в темноте светятся, как у кошки…
Последнюю фразу я ввернула не без умысла, отлично представляя весь ход мыслей алхимички. Реакция не заставила себя ждать: Полин сверкнула глазами не хуже самого Эгмонта и придвинулась еще ближе:
— Где это вы с Рихтером в темноте виделись? Яльга, ты что, с ним…
— Говорю же, он мне не нравится, — усмехнулась я, довольная тем, насколько точно угадала логику Полин.
— Странная ты, — насупилась алхимичка. — Хельги тебе не нравится, Генри не нравится… Рихтер не нравится… Хотела бы я знать; кто придется тебе по сердцу!
— Ну-у… — протянула я, пытаясь припомнить, какого типа герои преобладали в тех дешевых книжках, которыми зачитывалась Полин. — Представь себе, высокий, с вот такими плечами, — я показала, и алхимичка уважительно распахнула и без того круглые глаза, — эльф, ну или там волкодлак… Глаза обязательно серые, цвета, — как его? — а, штормового неба… волосы… хм… волосы…
