Лазутчики королевы дриад каким-то образом раскопали этот факт и предложили мне контракт, от которого невозможно отказаться. Защитить от тьмы девочку. Уберечь ее от участи Мари, не позволить тьме разрушить ее жизнь, отравить душу. Красиво сыграли на моих чувствах, ничего не скажешь.
Я хорошо знаком с тьмой, с ее омерзительным и тлетворным запахом. Но также я коснулся тьмы Райс, и она совершенно иная, словно родная, близкая, с привкусом шелковицы. Тьма, выплеснутая Эльестой — чужая и холодная, со знакомыми нотами ментола и ненависти.
Из сломанного на части амулета хлынули жгуты-щупальца, обвили мою голову, скользнули в сознание.
— Прости, Арди. Я знаю, как ты уязвим ночью, особенно сейчас. Ослабленный, изможденный, вымотанный… — эльфийка обняла мое лицо ладонями и прильнула ко мне всем телом. — Но я знаю, что тебе нужно.
Тело отказывалось повиноваться. Откуда-то она раздобыла артефакт темного подчинения. Сильнейшее темное заклинание красного уровня, запрещенное под страхом длительного тюремного заключения. Оно ломает волю и сознание, превращая жертву в послушную марионетку. Я пытался сопротивляться, но скованный ночью, свет отзывался неохотно.
— Не сопротивляйся, любимый. Я же тебе не враг! Однажды ты меня поймешь и даже поблагодаришь. Суть любви в том, чтобы помогать друг другу, чтобы в нужный момент протянуть руку и помочь любимому подняться, даже если он сам этого не хочет. Ты упал, Арди. Ты в непроглядной тьме, но я выведу тебя на свет. Понимаю, этот дурацкий проект… все запуталось. Но для меня все просто, как белый день, — она опалила дыханием мои губы и коснулась их невесомым поцелуем. — Райс — всего лишь проект. У тебя нет к ней никаких чувств, кроме служебных. Ты обязан ее защищать, я это понимаю. Но ты любишь только меня. Хочешь только меня, и ты женишься на мне, потому что не представляешь своего будущего без меня, — проворковала Маниэль, обхватывая губами мою губу. Я пытался сопротивляться, но не мог. Тьма, пользуясь силой ночи, скручивала мои сознание и волю все сильнее. — А теперь — обними меня и повтори это!
Никогда!
Руки против воли очертили изгибы красивого тела, замерли на талии, притягивая эльфийку ближе, вдавливая в свое тело, отзывающееся на умелые прикосновения знакомой тяжестью в паху.
С губ эльфийки сорвался тихий стон.
— Неплохое начало, — промурлыкала она и соблазнительно потерлась о меня.
Я никогда не повторю этих слов. Никогда!
— Р-райс, — прорычал, перебарывая силу тьмы, но… — всего лишь проект, — холодно и без эмоций.
Фацелия Райс
За окном магикара смазывались огни спящего города. Слезы жгли щеки, отравляли душу, высвобождали тьму. На пальцах снова расползлись черные ажурные узоры.
Что я творю? Нет, серьезно, что я творю?! Поверила словам Маниэль и приняла на веру? Меня чему учили? Не действовать на эмоциях, всегда проверять информацию, устанавливать первоисточник. Арден говорил, что мне подойдет его фамилия… Магистр не похож на того, кто бросает слова на ветер, особенно такие!
— Поверните! — крикнула, вытирая слезы.
— Чего? — не понял водитель.
— Поверните. Мы возвращаемся. И давайте заедем в цветочный магазин, по пути есть круглосуточный?
— Найдем, — выдохнул водитель, разворачиваясь.
В цветочном сыскалась белоснежная хризантема в горшке — эти цветы отлично впитывают тьму. Они вообще символизируют свет, невинность и чистоту. Ардену сейчас плохо. Мари заменила ему мать, она и ко мне была добра, а я, как последняя сволочь, бросила его, поверив интриганке. Зачем бы он поволок меня к себе, если собирался остаться с ней?
Вот же ж идиотка, Райс! Эльфийка почувствовала во мне угрозу и попыталась исправиться от соперницы, а я с радостью ей позволила. Но все. С меня хватит!
39Хризантема пахла великолепно и отгоняла мою тьму. Она расползалась по ладоням, но, касаясь горшка, отступала. Возможно, я на интуитивном уровне учусь ею управлять, а возможно так действует цветок. Природа выработала свои механизмы взаимодействия с разными видами магии, и людям давно пора взять их на вооружение.
— Вас подождать?
— Не стоит!
Я останусь здесь, с ним. Я его не брошу в такой ситуации. Протянула водителю деньги и, обняв цветок, радостно побежала в дом. Развели как первоклассницу! Защита по-прежнему пропустила меня, не издав никаких сигналов, это ведь тоже что-то да значит! Запертые двери распахнулись, и я вошла внутрь.
Зря, наверное.
У дальней стены холла, рядом с цветущим гибискусом, стояла Маниэль и Арден обнимал ее. Нежно, чувственно, совсем не по-дружески.
— Райс всего лишь проект, — произнес он. Голос — холодный, безжизненный, пробирался под кожу, осыпал ее ледяными иглами. — У меня нет к ней никаких чувств, кроме служебных. Я обязан ее защищать. Но я люблю только тебя. Хочу только тебя, и женюсь на тебе, потому что не представляю своего будущего без тебя.
Маниэль рассмеялась и прижалась к светлому с пылким поцелуем. Он подхватил его, терзая пухлые губы эльфийки яростно, с такой страстью, что внутренности обожгло огнем.
Какая же я идиотка! И мне бы бежать, но ноги приросли к полу, а дурацкий цветок обжигал пальцы.
— Арди, слишком многие пытаются разрушить наше счастье. Давай совершим безумие? Давай не позволим им? Я знаю одно местечко, где нас готовы обвенчать прямо сейчас. Что ты об этом думаешь? Ты, я и вечность, скрепленная нерушимыми узами?
От этого ответа зависит мое будущее! Я ведь за этим пришла? Услышать все из уст Ардена Хейдена. Ну так что, магистр, вот он — момент истины. Скажи ей, что не согласен. Скажи, что любишь меня, что между вами все кончено и мечтам Маниэль не суждено сбыться. Пожалуйста, скажи это, я поверю… Здесь и сейчас вы одни, думаете, что одни. Нет никого и ничего, что могло бы повлиять на твое решение. Скажи ей, ну же!
Сердце билось сильно, пылко с надеждой, а в груди разрасталась пустота. Слишком свежи воспоминания из приюта, почему теперь должно быть иначе?
Светлый молчал. В нем словно что-то боролось. Долг перед королевой дриад? Рабочие обязанности? Страх за Маниэль? Он же говорил, что не любит ее, только это спасает эльфийку от выжигания светом, так что же изменилось за день?
— Да, — негромко произнес он, но я услышала.
Да. Как звон разбившегося стекла. Или это разбилось мое сердце? Оказалось, это был цветочный горшок.
Под моими ногами словно провалился пол. Белоснежная хризантема почернела, скрючилась и высохла. Арден словно очнулся, со злостью оттолкнул Маниэль, кинулся ко мне.
— Фацелия…
— Стой! — с ненавистью выкинула перед собой руку и между нами выросла непроницаемая черная стена, испещренная уже знакомыми мне символами. Арден бился в нее, как муха в стекло, но не мог преодолеть. Слабые белые потоки стекали, силясь прорваться ко мне, но им не удавалось. — Больше не смей ко мне приближаться.
