— Арди, — с другой стороны к светлому подлетела Маниэль и потянула на себя. — Арди, посмотри на меня! Слушай мой голос. Все хорошо. Мы любим друг друга. Райс — только проект, ты же сам говорил…
— Райс… проект… — оторопело повторил он, глядя на меня как ребенок, потерявший маму. Мне хорошо знаком этот взгляд.
Из глаз брызнули злые слезы. Душу жгло невыносимой болью и ненавистью. Тьма кипела, бурлила и угрожала заполонить собой все мое естество, разнести этот дом на кирпичики. Пока этого не случилось, я закричала, опрокинула тумбу возле входа, разбила несколько цветочных горшков, сорвала портеру, схватила статуэтку и швырнула в окно, но бронебойные стекла только дзинькнули и затихли, остановив мою ярость.
— Да будь ты проклят, Арден Хейден! Я ненавижу тебя, ненавижу!!! — кричала, заходясь от боли, глотая соленые слезы.
Идиотка. Какая же я непроходимая идиотка! Хотела все узнать из первых уст? Хотела убедиться? Убедилась. Лучше бы ушла достойно и тихо!
— Твой свет… я не чувствую его, — безжизненно произнес Арден, касаясь ладонью черной стены. Его рука покрывалась красными пятнами, но он даже не дрогнул. Я рассмеялась сквозь слезы.
— Не чувствуешь? Правда не чувствуешь?
До конца не понимая, что делаю, извлекла из сумочки пузырек с остатками зелья и швырнула под ноги архимагу. В воздух взвился ярко-оранжевый дым и коброй ринулся на светлого, спеленал его и впитался.
— А теперь? Что ты чувствуешь теперь?
Холод и пустота в груди разрастались. Ненависть, ярость и злость застилали разум, требовали выхода. Арден и эльфийская змеюка смотрели на меня потрясенно и отшатнулись. Эльеста судорожно тянула женишка подальше от полоумной адептки.
— Арди, идем! Она безумна!
— Фацелия… Что ты сделала?
Вскинула руку и с пальцев сорвались черные искры.
— Не смей, — гаркнула, не узнавая грубый голос. — Больше никогда не подходи ко мне! Отныне Фацелия Райс для тебя умерла!
Взлетела вторая рука, выскользнули двенадцать силовых лент и стихийно оформились в непроходимый купол. Он замкнул Эльесту и Ардена в круг, плясал над ними черными уродливыми кляксами, нестабильно сужался и расширялся. Перед глазами мельтешили черно-красные разводы, в голове шумело как после плохого алкоголя. Что со мной происходит?
— Арди, что она сделала? — взвизгнула Маниэль, запуская в мою стену поток магии.
Стена вспыхнула и плюнула в эльфийку темным сгустком. Вскрик, и белокурая красавица осела на пол. Арден даже не пытался атаковать, кажется, он понимал больше меня.
Я потрясенно смотрела на свои руки и ужаснулась. Кто я? Что за сила во мне, если я способна на такое без обучения, без тренировки, без подготовки?
— Фацелия, остановись, — прошептал магистр, бесстрашно подходя к стене. Она ведь обожжет его! А что, если выжжет дотла?
Мне-то что?
— Вы хотели оградить меня от своего света? Не переживайте, магистр, дело сделано. Во мне не осталось ни капли. И, знаете, вы были правы. Мои чувства к вам — только магия. Всего лишь сраная магия. Сейчас я смотрю на вас и не чувствую ничего, кроме ненависти.
— Правда? — устало произнес он и шагнул прямо в черную стену.
Символы вспыхнули кровавым заревом и опалили кожу магистра. Яростное шипение, запах паленой плоти, и холодная решимость в глазах Ардена, который словно не чувствовал боли.
А я чувствовала. Дернулась, позабыв о ненависти, отозвала тьму, приказала ей не трогать магистра, не причинять ему боли, только ограничивать передвижения.
— Ничего, кроме ненависти, значит?
Улыбка на обожженном лице Ардена — удар в сердце. Небеса, что происходит? Как мы вообще оказались в такой ситуации?
— Катитесь к льеху и будьте счастливы с ней.
Ушла не оборачиваясь. Нет. Не так! Я побежала, словно за мной гналась бешеная собака и вот-вот цапнет за пятки. Я неслась, растворяясь в ночи, чувствуя родную стихию, питаясь холодом, острыми звездами и лунным светом. Эмоции бурлили как в котле, ярое месиво жгло душу, вытравляя все светлое и хорошее, что в ней еще оставалось.
Мне не мешали ни шпильки, ни вечернее платье, ни царапающий холодный ветер, ни бьющие по лицу пряди волос. Мир потерял все краски, кроме черных оттенков.
40В какой-то момент я устала бежать, выдохлась и остановилась, уперев руки в колени. Легкие жгло, в голове стучало и клокотало, словно там стая перепуганных дроздов, лодыжки сводило судорогой, и я попросту стянула дорогущие туфли и швырнула их с моста.
Мост? Это сколько я пробежала?! Осмотрелась. По всему выходило, что я очутилась на первой объездной. Внизу сверкали фарами магикары, одному из которых наверняка прилетело туфлями по лобовому стеклу.
Плевать. На все плевать.
— А что такая шикарная девушка делает ночью на трассе, а? — раздался за спиной наглый мужской голос. Следом пьяный грянул хохот.
— Наверняка ищет приключения! — выкрикнул второй.
— Зачем же их искать? Приключения уже нашли тебя, красавица! — рассмеялся третий.
Уезжайте. Пожалуйста, просто уезжайте!
Я из последних сил сдерживала тьму. Она требовала крови. Она требовала ярости! Хотя бы маленькой невинной жертвы и виде оторванной головы одного из наглецов. Ладно, языка тоже хватит, но другая часть меня сопротивлялась и не желала этого.
Хлопнула дверца, шорох расслабленных шагов за спиной, редкий шелест шин проезжающих мимо магикаров.
— Прошу, просто уезжайте, — попросила хрипло, сжимая кулаки до побелевших костяшек. Впрочем, сквозь плотную черную вязь моей магии они почти не проглядывались.
— И оставить такую цыпочку? Да ты что, красотка, и не надейся…
Я не хотела этого. Правда не хотела. Но, когда он коснулся моего плеча, магия сделала все сама. Хруст, вскрик и полет. Я даже не увидела его лица…
Думала, друзья помогут смельчаку, но завизжали шины, зарычал мотор, и магикар, подгоняемый истеричными выкриками, сорвался в ночь. Обхватив себя руками, я оторопело смотрела на неудавшегося насильника. Мне не было его жаль, но я всегда понимала, что насилие — это не выход. Вскоре рядом остановился другой магикар — с пожилой парой. Женщина оказалась медсестрой на пенсии, мужчина — водителем.
Я могла приказать им. Тьма требовала приказать им, использовать в своих целях. Это так просто — одно простое заклинание, двенадцать нитей, и две послушных куклы отвезут меня до академии, отдадут свои деньги и будут молчать в тряпочку о том, что увидели.
Но это не я!
А, если это все же я, то такой Фацелией Райс мне быть совершенно не хочется.
— Он тебя обидел, девочка? — мужчина снял пиджак и накинул на мои плечи. — Без туфлей… небось убегала, а этот увалень догонял? Молодежь совсем стыд потеряла, не понимают, когда женщина говорит «нет»!
