— Конечно не могу, чудище. Куда мне? Но вот мой отец,он очень даже может.
Папаша Тревора владел половиной Занудвилля. Мне совсем нехотелось, чтобы к его недвижимости присоединился Бенсон-хилл.
— Я сказал отцу, что нужно будет сохранить несколькокирпичей, когда он станет сносить руины. Пригодятся на сувениры. Я с тебя многоне запрошу, хоть они и бесценны, — заявил Тревор напоследок, тут же тронулмашину с места и укатил.
26. План «Б»
Я нетерпеливо ждала у ворот особняка и, как только Джеймсоноткрыл их, с ходу выпалила:
— Мне срочно нужно поговорить с Александром.
— Он еще спит, мисс Рэйвен.
Надо думать, Александру, как накануне мне, спалось хорошо.Только мне ночью, а ему — днем.
— Дело срочное, — заявила я, как могла властно инастойчиво. — Отлагательства не терпит.
— Сделаю, что смогу. Подождите в студии.
Я расположилась в старой пыльной комнате, полной книг.
Через несколько минут появился Александр, в джинсах ифутболке.
— Что-то не так? — спросил он.
— Все. — Я бросилась к нему. — Нам нужнопоговорить наедине.
— В беседке, — предложил он.
— Нужно такое место, где никто не сможет нас подслушать.
Александр припарковал «мерседес» напротив ворот кладбища, имы поспешили к могиле его бабушки. Единственными посторонними звуками былострекотание сверчков.
— Нашелся покупатель на особняк, — выдала я, едвамы добрались до могилы.
— Шутишь!
— Мне не до шуток. Хуже всего то, что это папашаТревора Митчелла.
— Ужас! Я думал, наш план сработал…
— Я тоже. Но этот деятель вознамерился снести дом ипостроить на его месте торговый центр.
— Вот как!
В карих глазах Александра вспыхнуло алое пламя гнева.
— Именно. Это ужасно. Мы проделали огромную работу,убеждая людей в том, что особняк непригоден для проживания, и добились своего.Никто не захотел покупать дом. Но мы забыли, что земля, на которой он стоит,тоже имеет ценность, и теперь особняк снесут. Это я виновата. Мне следовалоподумать лучше. Я все погубила!
Я села на кладбищенскую скамейку и закрыла лицо руками.
— Это не твоя вина, Рэйвен, — попытался утешитьменя Александр, и лицо его просветлело. — Отец Тревора еще не совершилпокупку. Значит, не все потеряно, у нас еще есть время.
— Если ты скажешь родителям, может, они откажутся отпродажи?
— Отец серьезно настроен на продажу. Я спорил с ним, мыдаже поругались. Он считает, что новый владелец вправе делать со своейсобственностью все, что ему заблагорассудится. Но откуда ты все это узнала?Отец говорил, что домом никто не интересовался.
— Узнала, можно сказать, из первых уст. От Тревора.
— Но должен же быть какой-то выход. Я не хочу уезжать ине могу допустить, чтобы особняк погиб.
Я повернулась к надгробию, словно спрашивая совета упокойной.
— Нам необходимо остановить его. Отец Тревора не долженкупить участок. Никто не должен! Это твой дом, наш, а прежде всего — твоейбабушки.
Я встала и подошла к памятнику.
— Она строила этот дом с любовью, для себя и своейсемьи.
— Я знаю. От всего этого у меня сердце рвется на части.
Александр тоже подошел к памятнику.
— Это бабушкин дом… и должен всегда им остаться.
— Ты единственный, кого это волнует. Представь себе,что значила бы для твоей бабушки продажа особняка чужаку, тем более его снос.Ведь на свете нет покупателя, для которого этот дом значил бы больше, чем длятебя и ее.
Александр обернулся ко мне.
— Ты молодец!
— Ты о чем?
— Как же я раньше это не сообразил! — возбужденновоскликнул Александр, крепко поцеловал меня, обнял и закружил.
— Да что происходит?
— Особняк продается, — промолвил Александр сухмылкой. — Я знаю, кому до смерти хочется его приобрести.
Я никак не могла сообразить, кого же Александр имел в виду вкачестве покупателя особняка. В любом случае это должен быть человексостоятельный и такой, чтобы его появление в бабушкином доме не вызвалонеприятия у возлюбленного. Да и как это могло помочь ему остаться в Занудвилле?Но он так ничего и не открыл, пообещав посвятить в детали своего плана приследующей встрече.
Она состоялась на закате следующего дня, в товарном вагоне.
— Я спать не могла, — нетерпеливо пожаловалась я,едва оказавшись внутри.
Он взял меня за руку и привлек к себе.
— Кого ты выбрал в покупатели особняка? Говори сейчасже! — спросила я дрожащим от надежды голосом.
— Через несколько месяцев мне исполнится восемнадцатьлет, — начал Александр. — С того момента я вступлю в праванаследования. Моя бабушка была очень щедрой женщиной. По моим прикидкам, денег,оставленных ею, достаточно для содержания особняка.
У меня глаза полезли на лоб.
— Я сам куплю его, — с гордостью заявил он.
— Замечательно! — воскликнула я, схватила его заруки и пустилась в пляс. — Ты гений!
— Если у меня будет жилье здесь, то мне не придетсяехать в Румынию. Так ведь? Полагаю, бабушка была бы рада узнать, что деньги,оставленные ею, пошли на спасение дома.
— Это великолепный план!
Я бросилась Александру на шею и осыпала поцелуями. Все-такион сообразителен не по годам. Приятно, когда твой любимый не только красив, нои умен.
— Я уже почти достиг совершеннолетия и скоро получузаконное право принимать самостоятельные решения, — продолжил он.
Столь зрелый подход сделал его еще более привлекательным вмоих глазах.
— Ты самый классный, круче всех! — восторженновыпалила я.
— Да погоди ты так радоваться, — остудил он мойпыл. — Есть одна загвоздка.
— Правда? Но я думала… Ты сказал…
— Мне нужно внести задаток и оплатить расходы назавершение сделки. Счет в банке у меня есть, но этого недостаточно. Мненеобходимо собрать деньги на первоначальный взнос.
Да уж, мои представления о платежах так далеко непростирались. Во всем, что касалось операций с недвижимостью, я была совершеннонесведуща.
— Откуда же нам взять эти деньги? — спросила я.
