— Так сейчас ноябрь. — Олег все равно не понимает, зачем бухгалтер пришла к нему с этим вопросом.
— Вот именно. Уже конец ноября. А у нас ни программы нет, ни ресторан не заказан, ни конкурсы не готовы. И вообще нет бюджета на это дело.
— Так а от меня что требуется?
— Я пришла обсудить и утвердить все. Вот расчеты. Вот сумма, которая выделялась в прошлом году. А эта которую клуб в состоянии выделить сейчас.
— Понял-понял. Вы серьёзно подготовились, — вижу, как Титов старается не закатывать глаза при женщине. Мало ему спортивных забот клуба, так теперь еще предстоит конкурсы и рестораны обсуждать, — Пойдемте в мой кабинет. У нас есть максимум полчаса.
Антонина Федоровна исчезает первой в кабинете генерального. Олег на десять секунд от нее отстает. Оглядывается по сторонам. Никого вокруг кроме нас двоих. Быстренько подходит ко мне, наклоняется и негромко произносит:
— Привет, красавица!
Чмокает в щеку и…
— Ой! — Генеральный директор только что ущипнул меня за мои вторые девяносто?
С озорной улыбкой на лице Титов быстро удаляется в свой кабинет. Вот так просто: сделал шалость и пошел обсуждать с заместителем главного бухгалтера проблемы новогоднего корпоратива. А я ведь просила соблюдать субординацию. Как мальчишка, ей богу!
Рабочая электронная почта просто переполнена. Срочно сажусь за ее разбор. Тут же по внутренней линии звонят все желающие встретиться с генеральным. И у каждого, конечно же, самый важный вопрос который необходимо решить в первую очередь. Никому нет никакого дела, что расписание полное, что рабочий день не резиновый. Надо и все тут. Выпрыгни из штанов, но найди им окошко в расписании Титова.
Глаза не отрываются от монитора, а к уху, кажется, телефонная трубка просто приросла. Я поглощена рабочей рутиной настолько, что чашка утреннего латте остается стоять рядом совсем нетронутой, а уход Антонины Федоровны проходит незаметно от меня.
Из суматохи меня вырывает Олег. Он, как чертенок появился из неоткуда возле моего плеча, и шепчет на ушко:
— Яна Александровна, вы такая сексуальная, когда обмахиваетесь этим договором. Позвольте мне стать вашим опахалом, — и начинает легонько дуть губами на мою шею.
Кожа моментально реагирует. Волоски на теле становятся дыбом. Как хорошо, что все спрятано под одеждой. Но бедра сами непроизвольно сжимаются, и я скольжу туда-сюда попой на стуле.
Олегу определённо нравятся произведенный на меня эффект. Мне хочется сползти под стол, чего я естественно не делаю. Выдержки никакой. Я безвольная падшая женщина.
— Прекрати! — через сомкнутые губы рычу я. Мне неловко от самой себя же.
— Не хочешь, как хочешь, — Олег быстро отходит и возвращается в образ строгого директора: — Яна Александровна, вы уже на сорок минут опоздали с утренним обсуждением моего расписания. Я требую, чтобы вы немедленно явились ко мне в кабинет и выполнили свои должностные обязанности.
Вот как у него получается это делать? Как за две секунды можно закрыться и стать холодным начальником? Я так не могу. Мне очень сложно отключить свои чувства. Я каждое движение, каждую интонацию пропускаю через себя.
В моей голове творится хаос. Я не могу отключить свой страх. Не могу отключить голову. Внутри меня постоянно едут борьбу две личности, две противоположные Яны.
Одна — разумная, которой не смотря на страх, хочет как можно скорее рассказать обо всем Олегу, чтобы снять с души эту ношу. Вторая Яна — трусливая девочка, которая боится перемен, которая считает, что тайны прошлого лучше оставить в прошлом.
Ведт чем плохо то, что Олег не будет знать, что у него есть сын, но при этом будет хорошо ладить с Тимуром? Это плохо, потому что я буду знать об этом и грызть сама себя.
Все.
Прямо сейчас иду и рассказываю все.
Делаю смелый шаг в кабинет Олега. В руках, как всегда, блокнот и ручка. Планшет я забыла на столе. Ну и ладно. Если вернусь за ним, то снова найду причины, чтобы оттянуть разговор.
В одночасье всё из моих рук летит на пол. Олег резко прижимается ко мне всем телом сзади. Его руки крепко обнимают меня за плечи.
— Попалась, зайка! — снова этот его шепот мне на ухо. Снова эти мурашки по коже. Горячее дыхание мужчины обволакивает мою шею. Так нежно, тепло и будоражит воображение. Я прикрываю глаза и не могу ничего с собой поделать. О чем я там хотела поговорить?
— Олег, я… — стараюсь сопротивляться соблазну и начать свой рассказ.
— Так вот почему ты так стремительно требуешь развода? Да, Олег? Ради этой вертихвостки ты выбрасываешь наши четыре года брака на помойку? — звонкий женский голос раздается за нашими спинами. Будто ушат ледяной воды. Руки Олега в миг покидают мое тело.
Холодно.
23
— А…я … — мой дар речи понизился до уровня годовалого ребенка. Рот выдает одни нечленораздельные звуки. Руки вдоль тела. Стою и изучаю незнакомую мне девушку. У нее каштановые волосы, покатый лоб, нос прямой, острые скулы и пухлые губы. Она худая. Даже слишком. Но при этом не плоская как доска.
От нее так и несет агрессией, ненавистью и презрением в мою сторону. По ее нервным движениям видно, насколько сильно ей неприятно видеть меня ядом с Олегом.
— Прекрати кричать, Марина. Ты уже моя бывшая жена. Мы не живем с тобой много времени. Даже если ты завтра посмеешь снова не явиться в суд, нас все равно разведут, — Олег выглядит достаточно равнодушным к резким выпадам пока еще жены и к сложившейся ситуации в целом.
— Почему Олег? Из-за нее? — Марина снова рукой в пренебрежительном жесте указывает на меня. Я чувствую, как моя ладонь сжимается в руке Титова, в знак поддержки или защиты. Опускаю глаза вниз. Оказывается, Олег все это время не отпускал меня, как мне казалось ранее.
— Яна к нашему разводу не имеет никакого отношения.
— Нам надо поговорить, Олег, — тон бывшей жены с раздраженного меняется на более мягкий и покладистый. Она явно хочет вернуть расположение мужа, если агрессия не сработала.
— Я так и понял. Жди здесь.
Мы с Титовым без слов за руку вместе выходим из кабинета. Останавливаемся только когда оказываемся у моего рабочего места. Я медленно опускаюсь на стул. Олег присаживается передо мной на корточки. Гладит своими ладонями мои колени. Непрерывно слежу за его движениями. Так приятно и одновременно так грустно.
— Яна, — ладонь Олега отрывается от колена и тянется к моей щеке. Гладит осторожно, — Мне действительно надо решить с Мариной вопрос развода. Правда надо. Но потом мы с тобой поедем где-то пообедаем и поговорим. Хорошо? Только не сбегай никуда, хорошо?
Только и могу в ответ промычать что-то с родни «угу». В горле ком, в глазах соленая влага, руки дрожат. Чтобы хоть немного скрыть свое состояние, прячу ладони под попу. Так и сижу.
