представленного здесь созерцания также может быть направлена и на другое ощущение. К счастью, оно является приятным. Это очень тонкая радость бытия в настоящем (текущем) моменте. Отмечание этой тонкой радости служит противовесом обнаружению боли, которая свойственна обладанию телом. Оба эти типа ощущения обычно не отмечаются. Требуется некоторое время и практика, чтобы различить их.
Тонкие приятные ощущения пребывания в текущем моменте легко упускаются из-за склонности ума к отвлечению. Другая причина неспособности отмечать это приятное ощущение может быть в том, что мы становимся чрезмерно и активно напряженными. Появляющееся в результате этого напряжение в уме препятствует возникновению тонкой радости бытия в текущем моменте. Таким образом, наличие способности отмечать эту тонкую радость дает нам возможность понять, достигли ли мы равновесия между чрезмерной расслабленностью, приводящей к рассеянности, и чрезмерной зажатостью, приводящей к напряжению, или же нет. Так же как лютня, струны которой не слишком натянуты и не слишком расслаблены, производит мелодичный звук (AN 6.55; Anālayo 2003: 38), также и ум, находящийся в подобном состоянии равновесия, будет издавать мелодичный звук тонкой радости.
Когда этот вид приятного ощущения был узнан, он в принципе становится доступен в любой ситуации. Даже самая скучная работа может стать благоприятной возможностью для переживания тонкой радости, если эта работа выполняется вместе с осознаванием, которое прочно установлено в настоящем моменте. То же самое касается ожидания приема к дантисту, нахождения в автомобильной пробке или стояния в очереди. Таким образом, нет конца возможностям для возвращения к текущему моменту и превращению того, что может легко восприниматься как неприятное, в повод для возникновения благотворных и приятных ощущений.
Сознательно развиваемое присутствие этого тонкого вида приятного ощущения может иметь большое значение в противодействии врожденной склонности ума к отвлечению. Ведь самой главной причиной для возникновения отвлечений является поиск умом чего-то более увлекательного и доставляющего удовольствие. Благодаря объединению нашей медитативной практики с переживанием очищенной радости бытия в настоящем моменте, ум естественным образом стремится продолжать практику здесь и сейчас, вместо того, чтобы скитаться в поисках чего-то другого. Поэтому я рекомендую стараться распознавать тонкое приятное ощущение, которое возникает из нахождения в текущем моменте настолько долго, насколько это возможно, в качестве основания для практики второй сатипаттханы. Однажды возникнув, этот очищенный вид ощущения может созерцаться почти всегда (конечно же, пока мы поддерживаем внимательное наблюдение текущего момента). Таким образом, созерцание ощущения, кроме прочих многочисленных видов пользы, также приводит к немедленному результату в связи с главной целью медитации сатипаттханы: помощь в осознанном пребывании здесь и сейчас. Установившись на этой основе наблюдательного пункта в настоящий момент времени, становится легче отмечать, когда временами возникают другие (обычно более сильные) виды ощущения, которые могут затем становиться объектами ума во всеобъемлющей практике второй сатипаттханы.
Главное постижение, которое возникает из созерцания ощущения, как было описано выше, – проникновение в аффективный потенциал тела и ума таким образом, как это может различаться на уровне ощущения: оставление тела без движения приводит к болезненным ощущениям, тогда как оставление ума безмолвным приводит к приятным ощущениям. Это существенное различие лишь подчеркивает тот факт, что намного важнее стремиться к благотворному счастью, которое происходит из ума, чем к чувственному счастью, происходящему из тела.
Счастье, в конце концов, имеет ментальную природу, поскольку оно происходит из ума. Искать телесное счастье – значит отклоняться от прямого пути. Намного проще следовать к счастью через ум, развивая то, что является благотворным. Это не только проще, но также имеются намного большие шансы на успех, поскольку это соответствует естественной склонности ума, установленного в благотворном, порождать радость. И также очень важным является то, что стремясь к телесному удовольствию, мы сохраняем постоянную зависимость, тогда как стремление к счастью через установление благотворного состояния ума, напротив, ведет нас к освобождению.
Правильное воззрение
Понимание того, как наши поиски счастья должны быть наилучшим образом направлены, является вопросом правильного воззрения. Правильный взгляд на вещи позволяет надлежащим образом сориентироваться на выполнение тех действий, которые действительно приводят к продолжительному счастью.
Правильное воззрение в форме Четырех благородных истин предполагает переход от первых двух истин узнавания страдания и его причины к третьей и четвертой истинам. Они соответствуют узнаванию возможности освобождения от страдания и способу, ведущему к такому освобождению, каковым является благородный (возвышенный) восьмеричный путь. Это перемещение от первой и второй к третьей и четвертой истинам, которое ведет от негативного к позитивному. Эти два только что описанных измерения созерцания ощущений предполагают схожее перемещение. Данное перемещение следует от постижения того, что есть тонкая боль, присущая обладанию телом, облегчение которой является мотивирующей силой, стоящей за большей частью наших активностей до узнавания тонкой радости нахождения в текущем моменте. Такой параллелизм поддерживает уже отмеченный выше момент, что созерцание ощущения открывает двери для установления правильного воззрения при помощи прямого личного переживания Четырех благородных истин.
Мирские и не мирские ощущения
Кроме узнавания ощущений как приятных, неприятных или нейтральных, наставления в Сатипаттхана-сутте переходят к другому разграничению. Из того, как это описывается в оригинале, создается впечатление, что все это наставление предполагает двухступенчатую процедуру. На первой ступени необходимо узнавание трех базовых аффективных тонов. Это было темой, исследуемой до сих пор. И когда достигается некоторая степень освоения с этой практикой, начинается вторая ступень. В наставлении это описывается следующим образом:
Когда ощущают мирское приятное ощущение, то знают: «Я ощущаю мирское приятное ощущение»; когда ощущают не мирское приятное ощущение, то знают: «Я ощущаю не мирское приятное ощущение»; когда ощущают мирское болезненное ощущение, то знают: «Я ощущаю мирское болезненное ощущение»; когда ощущают не мирское болезненное ощущение, то знают: «Я ощущаю не мирское болезненное ощущение»; когда ощущают мирское нейтральное ощущение, то знают: «Я ощущаю мирское нейтральное ощущение»; когда ощущают не мирское нейтральное ощущение, то знают: «Я ощущаю не мирское нейтральное ощущение».
Различие между мирским и не мирским соответствует палийским терминам, которые буквально можно перевести как различие между связанными и не связанными с плотью (āmisa) ощущениями. Я полагаю, что это разделение предназначено для ознакомления с этическим измерением практики, которое может функционировать как подводящее к созерцанию ментальных состояний. Если коротко, то мирское ощущение приятного, неприятного и нейтрального возникает, когда ум охвачен желанием, неприятием или заблуждением. Не мирское ощущение тех же трех аффективных видов происходит с умом, который, по крайней мере временно, свободен от влияния желания, неприятия и заблуждения.
В некотором смысле будет проще говорить просто о благотворных и неблаготворных ощущениях. В общем смысле различие между благотворным (kusala)
