что свидетельствовало о том, что к ужину ее можно было не ждать.
В этом положении ее и нашел лорд Хэнред, заявившейся к ней без приглашения.
— Леди Бертрада, это вам, — он положил перед ней на стол тушку серебристо-серого зверька с длинным пушистым хвостом.
— Ох, мертвая крыса. Благодарю, лорд Хэнред, — леди Эстергар равнодушно посмотрела на подарок и снова уткнулась в книгу.
— Это осатра, — обиделся старик. — Просто она уже начала линять.
— Ничего страшного. Полагаю, из нее все-таки можно сделать что-то полезное для слуг.
— Как вам угодно, — пробубнил Хэнред. Ценность одной такой шкурки на юге традиционно определялась количеством полновесных золотых монет, которые можно было выложить вплотную друг к другу по длине хвоста каждого зверька. Именно по этой причине один южный лорд попробовал когда-то чеканить монеты вдвое тоньше обычного, но затея не встретила понимания у северных компаньонов.
— У вас все, лорд Хэнред? — спросила леди Бертрада, не отрываясь от книги.
Старик вздохнул, пододвинул себе кресло и сел за стол напротив женщины.
— Столько лет прошло, неужели вы все еще злитесь на меня из-за той истории? Пора бы уже все забыть.
Она резко захлопнула фолиант и бросила на Хэнреда негодующий взгляд.
— Ах, так мне забыть, как вы держали меня связанной в темнице?
— А зачем вы бросились с кинжалом на леди Сунну? — парировал тот, но как-то неуверенно, будто чувствуя смущение.
— Вы прекрасно знаете: затем, что она была проклятая потаскуха, — отрезала леди Бертрада.
Хэнред долго молчал, потом примирительно заговорил:
— Оставьте грехи мертвых прошлому. И леди Сунна, и ваш муж уже упокоились в своих могилах, а на Солнечной дороге, как говорят, нет ни вражды, ни страсти, ни ненависти. И живым негоже враждовать с теми, кого уже нет.
— Я не испытываю неприязни к мертвым, лорд Хэнред, — проговорила женщина, выделяя каждое слово. — Только к вам, как к пособнику того бесчестия. Скажите мне, почему вы еще здесь?
— Я только хотел убедиться, что у Рейвина все хорошо в его браке. Поэтому и остался. Не нужно быть особо проницательным, чтобы понять, что вы не очень приязненно отнеслись к девице, которую он выбрал себе в жены. Нужно же было хоть кому-то ее поддержать первое время.
— А как я могла бы к ней отнестись? Ведь она приехала с вами.
— Я здесь совершенно ни при чем! — возмутился он. — Я только в Верге узнал от внука, что ваш сын везет с собой какую-то девицу, вот и все!
— Ну, может быть, может быть… — недоверчиво протянула леди Бертрада.
— Я в молодости ходил на восток, дальше Кейремфорда, — начал вспоминать лорд Хэнред. — Один из моих спутников схватил лихорадку, пришлось оставить его в крепости недалеко от Флавингтона, а второй замерз насмерть во время одной из стоянок. Я шел к Белому Зубу, но заплутал и отклонился к северу. Понял это, только когда дошел до скалистой пустыни. Ни одного животного, ни деревца, только острые камни, трещины и ледяные глыбы. Налетела ужасная непогода, мне ничего не оставалось, кроме как забиться в расщелину в камне и попытаться развести огонь. И в ту ночь я увидел существ, которых мало кто из живых видел. Одна из этих тварей проползла мимо меня, не заметив, но я сквозь завесу пурги разглядел — у нее был хвост, как у гигантской змеи, человеческий торс и руки, а голова… на ней, по счастью, было какое-то подобие капюшона, и мне не довелось увидеть лица этого чудовища…
— И что?
— Ощущения были — примерно как от разговора с вами.
Леди Бертрада рассмеялась и придвинула к нему серебряный кубок с вином.
— Выпейте риисского вина и поезжайте домой, лорд Хэнред. При всем уважении, но вы не носите репутации поборника брачных уз.
— Уеду завтра, будьте покойны. А от вина, извините, откажусь, — он подозрительно покосился на кубок, встал и, слегка поклонившись, вышел из комнаты.
Часть 5. Снежное поветрие
Настоящая весна на Север пришла неожиданно быстро вслед за последними поздними холодами. В несколько дней сошел оставшийся снег, обнажая черную, влажно блестевшую землю, из которой тут же начали пробиваться первые ярко-зеленые ростки травы. Озеро Асмри вскрылось ото льда и, напитавшись ручьями талой воды, спокойно расширилось до своих естественных в теплую часть года размеров. Для деревни это означало окончание самого тяжелого и неблагоприятного периода, когда рыбачить мешают льдины, охотиться — слякоть, а зимние запасы уже почти подошли к концу.
Местность безобразно кишела мелкими грызунами, которых таяние снега вынудило повылезать из прорытых ходов и норок. Для земледельцев такое нашествие было бы бедой, но на Севере люди уже привыкли не обращать внимания на безобидных зверьков. У деревенских детишек любимым развлечением было связать двух мышей хвостами и смотреть, как они пытаются разбежаться в разные стороны. Зимой родители старались не пускать детей за пределы поселения, оберегая от метелей, в которых можно пропасть, и от диких животных, которых голод может заставить выйти из леса в поисках пищи. Теперь же, дорвавшись до свободы, ребятишки сновали туда-сюда без присмотра, зачастую полуодетые, играли и развлекались, как умели.
Вернулись немногие перелетные птицы, начали вить гнезда и высиживать птенцов. Ожившая природа наполнилась звуками и жизнью. Рано, сперва на проталинах, а потом и сплошным ковром зацвела тьянка, и в деревне устроили праздник в честь того, что зима закончилась, а мир не перевернулся. О том, что показывается из-под снега в глубине леса, предпочитали даже не думать.
Лорд Айбер Хэнред уехал в свой замок еще раньше, несмотря на настойчивые просьбы Рейвина остаться подольше.
— Я месяц не был в Фестфорде. У меня там старуха моя, шесть внучек, Джоар со своей ханкиткой, пропивший последний разум кастелян… Неизвестный ведает, что они там творят, пока меня нет. Никто не умеет без меня ничего организовать. Пора мне домой, уже пора…
— Как знаете, лорд Хэнред, — уступил лорд Рейвин. — Я рад, что вы погостили у нас, и знайте, что я и моя семья всегда будем рады видеть вас в нашем замке.
Прощались солнечным, но прохладным утром около главных ворот Эстергхалла. Лейлис куталась в подаренную серебристо-серую шерстяную шаль и накинутый поверх нее воротник из меха осатры, закрывающий шею и плечи, а Рейвин даже плащ не стал надевать — ему было не холодно.
— Пришлите письмо, когда доберетесь, лорд Хэнред. Приказываю вам не забыть, — велел лорд Эстергар, а старик только небрежно отмахнулся.
— Напутствие в дорогу? — он бросил на супругов Эстергар выразительный взгляд.
— Это обязательно? — скептически отозвался Рейвин.
— Конечно, если между нами дружба!
— Тогда
