потребовалось много времени, чтобы встать, а когда это ему удалось, у него возникло ощущение, будто его тело стало легким, как пушинка, и его вот-вот унесет ветер.
Он принялся перебирать пластинки дневника, пока не нашел то, что искал.
Через некоторое время он услышал легкий шорох, и увидел Землэ, которая наблюдала за ним, стоя на лестнице.
— Что случилось? — спросила она.
Он закрыл глаза.
— Достаточно, — сказал он. — Достаточно.
— Что?
— Позови Эдрека. Я вступлю на священный путь. Сегодня вечером.
ГЛАВА 10
ТРИ ТРОНА
Эспер поудобнее перехватил кинжал и облизнул сухие губы. Он слышал — или ему показалось, что слышал — как кто-то пробирается сквозь густой лес внизу, но сейчас он различал лишь плеск воды в реке и поскрипывание ветвей на ветру.
И тут у себя за спиной он уловил едва различимый шорох ткани, коснувшейся дерева, и резко развернулся к подкравшемуся врагу.
И обнаружил, что смотрит в фиалковые глаза Лешьи.
— Дерьмо, — проворчал он, без сил прислонившись к шероховатому стволу ивы.
— Я спустилась более длинным путем, — объяснила она.
— Угу.
Она взглянула на труп уттина.
— Ты жив, — проговорила она.
— Угу.
— Я прожила длинную жизнь, Эспер Белый, и побывала в самых разных местах. Но таких, как ты, друг мой, на свете просто нет, — Она покачала головой. — Есть какие-нибудь открытые раны, которыми следует заняться? Сломанные кости?
— Вроде нет.
— Неподалеку отсюда я приметила скалистый навес, где можно укрыться. Пойдем, посмотрим.
Он устаю кивнул.
Эспер поморщился, когда ее пальцы коснулись кожи на ноге, но, похоже, с ногой было все нормально, только мышцы болели, как после долгого похода.
— Ну, ты не сломал ее снова, — заметила Лешья.
— Наверное, Грим меня любит, — сказал он.
— Если он кого-нибудь и любит, так это тебя, — ответила она. — Снимай-ка рубашку.
У него было такое ощущение, что он не в состоянии даже руки поднять, но она рывком стащила с него рубашку, и он почувствовал резкую боль в боку.
— Тебе нужно помыться, — заявила она.
— Сефри слишком много моются, — ответил он. — Очень нездоровая привычка.
— Зато от нас хорошо пахнет, — возразила она.
На самом деле, от нее пахло потом и кожей, и это было прекрасно.
— А вот и рана, где может начаться заражение, — проговорила она.
Эспер посмотрел вниз и увидел рваную, но не слишком глубокую рану у себя на боку. Кровь запеклась, и рубашка присохла к коже, вот почему он почувствовал резкую боль, когда Лешья сорвала ее с него.
Он сделал несколько глубоких вдохов и постарался расслабиться, пока она промывала рану водой, а потом наложила на нее какую-то мазь, которую достала из своего мешка.
— Ты спас мне жизнь, — сказала она, и ее голос показался ему на удивление нежным.
— Угу. А ты мне, и не раз.
— Ты имеешь большее значение. Эспер. Тебя положено спасать.
Не отдавая себе отчета, он схватил ее за руку.
— Тебя тоже, — сказал он.
Ее удивленный взгляд встретился с его взглядом и замер, он ощутил легкий толчок, и уже в следующее мгновение смотрел в самый густой лес в мире, войти куда еще более невозможно, чем в Сарнвуд, и намного труднее его покинуть. Он почувствовал, что потерпел поражение, и был счастлив от этого, счастлив вернуться домой.
Он несколько мгновений видел дорогу, ведущую в этот лес, а потом деревья сомкнулись, Лешья убрала руку, и он понял, что, если бы она просто сжала его ладонь, он бы наделал глупостей.
«Дерьмо, — подумал он. Он думает о женщинах даже в такие сложные времена? — О двоих? Ему что, семнадцать?»
— Не думаю, что нам хватит времени, — проговорил он. — Уттин сказал, что его послал Фенд. Если Фенд возглавляет головорезов наверху…
— Получается, он Рыцарь Крови.
— Да, но я не знаю, что это дерьмо значит.
— Обещаю, я тебе расскажу. Но сейчас нам нужно уходить. И очень тихо.
— Скоро? — спросил он.
— Скоро.
Ущелье вскоре стало таким узким, что теперь они почти все время шли по склонам. Нога у Эспера болела даже с новым костылем, который ему сделала Лешья, а по мере того, как тропинка все больше и больше уходила вниз, у него начали ныть колени.
В душе он был уверен, что рано или поздно снова станет прежним собой, но сейчас у него появились сомнения. Уже миновала его сороковая зима, а если что-нибудь ломается в таком возрасте, оно совсем не обязательно со временем становится таким, как было.
Наконец они вышли к круто уходящему вниз мелководью, окруженному со всех сторон скалами.
— Придется промокнуть, — сказала Лешья.
Они спустились вниз, в основном сидя и упираясь ногами в камни. Приближалась зима, вода в горной речке была холодной и, когда они проделали всего треть пути, тело у Эспера онемело. А через некоторое время, примерно на полпути, сапог соскользнул, его подхватило течение и понесло, пока он, в конце концов, не зацепился за сук.
Небо здесь казалось таким бездонным, в нем гордо реяли белохвостые орлы, верхушки деревьев, растущих на краю ущелья, с интересом поглядывали на него.
«Здесь лес еще живой, — подумал Эспер. — Несмотря на чудовищ. Зачем мне возвращаться в Королевский лес, где все умерло? Почему бы не остаться тут, сражаться, умереть, смешаться с землей?»
Только когда что-то ударило его по лицу, он сообразил, что ему в рот и легкие попала вода. Его тело все поняло, и он закашлялся, стараясь избавиться от нее.
— Вставай, — велела ему Лешья. — С тобой еще не покончено, Эспер Белый.
Они проделали остаток пути вниз, и он снова прокашлялся, освобождая легкие от воды.
— Дерьмо, — слабым голосом выругался он.
— Ты должен мне лучше помогать, Эспер, — сказала Лешья. — И больше стараться.
— Дерьмо на тебя, — пробурчал он, и ему вдруг захотелось ее прикончить только за то, что она видит его в таком состоянии.
Большего унижения он даже представить себе не мог.
По крайней мере, до сих пор. Но теперь перед его мысленным взором возникали самые разные картинки, когда он думал о надвигающейся старости. Впрочем, у него есть Винна, еще достаточно молодая, чтобы иметь детей,
