тем, кто тебе дорог. Мы увидимся, когда всё закончится. — и он исчез, щёлкнув пальцами.
Глава 17. Я не хочу умирать
Сердце в груди колотилось и отказывалось выравнивать темп. Да и…разве это было возможно?
— Нора, — я вздрогнула от касания рук к моей талии, а затем шею обдало лёгкое, тёплое дыхание, — я дома.
Я обернулась и уперлась лбом в грудь Ноя, пряча лицо, а руки невольно сомкнулись на его талии, прижимаясь к нему настолько сильно, на сколько это было возможно, чтобы не причинить боль.
— Нора? — его голос звучал обеспокоенно. — Что то случилось пока меня не было?
Случилось и ровно сто дней назад. Но, я покачала головой, прикусив до боли губу и прижимаясь к нему всё сильнее.
— Просто соскучилась. Думала, что же такого вкусного тебе приготовить, чтобы порадовать.
Его грудь легонько затряслась, указывая на то, что он беззвучно рассмеялся.
— Я то думаю, к чему такой барский приём, а ты просто не смогла определиться.
Его голос звучал так тепло, а в его объятьях было так уютно, что сердце в моей груди было готово разорваться в клочья от невыносимой боли. Ещё немного, я хочу побыть для него особенной ещё совсем чуть-чуть. Хотелось щёлкнуть пальцами, как Серафим и остановить время, чтобы именно этот момент продолжался вечно.
— Дойдём к столу, — тихо проговорил он, нежно поцеловав меня в макушку, — ужин остынет и старания будут насмарку.
Я кивнула головой и спустя мгновение выпустила Ноя из объятий.
Он лучезарно улыбнулся, так, как умел только он. Именно в эту улыбку влюблялись миллионы его поклонниц, наблюдая за его актёрской игрой с экранов телевизоров. Но только для меня эта улыбка была искренней и невероятно тёплой, как июньское солнце.
Ной взял из ящика столовые приборы и неспеша направился к столу, а я ловила каждое его движение, стараясь запомнить, запечатлеть в памяти всё, что было с ним связано. Он отодвинул от стола один стул и кивнул мне головой, приглашая сесть и все его действия казались такими лёгкими, такими привычными и естественными, что пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержать подступавшие к глазам слёзы.
Да, именно таким я его и запомню: нежным, обходительным и очень…очень добрым.
— Нора? — мягкий голос выдернул меня из водоворота мыслей, заставив поднять глаза сидевшего напротив молодого мужчину. — О чём же ты таком думаешь?
— О том, что хочу поблагодарить тебя за то, что приютил меня на эти 100 дней. Помог с работой и поддерживал во всём. И…попросить прощения за шантаж в самом начале нашего знакомства.
Ной пристально смотрел на меня и по выражению его лица было совершенно непонятно, о чём он думал.
— Тогда мне тоже стоит извиниться, — через некоторое время выдохнул он, — за то, что сбил тебя.
Повисла неловкая тишина и по-видимому, каждый из нас вспомнил события вечера, когда мы познакомились.
— Я был знаком со многими людьми, которые для собственной наживы были способны на безумства, сначала я думал, что ты их числа. — он усмехнулся. — Было крайне неприятно находиться с тобой даже не то, чтобы через стену, а в одном доме.
— Никому не нравятся шантажисты, — улыбнулась я.
— Но, — Ной склонил голову на бок, уперев подбородок в руку, — тем не менее, я рад, что мы встретились. Даже не смотря на безумно странные обстоятельства. Благодаря тебе я изменился в лучшую сторону.
— Я тоже очень рада, что встретила тебя, если бы это не произошло, я бы… — слова замерли в горле, тяжёлым комком. Если я скажу ему о том, что чувствую, после моего ухода это станет камнем, который потянет его вниз, — ты помог мне осознать, что я сильнее, чем думала.
Ной тихо рассмеялся, опустив глаза на столешницу.
— Мне кажется, мы оба помогли друг другу по-своему, — его губы растянулись в нежной улыбке, и я поспешно опустила глаза, прикусив губу.
Сердце в груди болезненно сжалось, напоминая, что счёт идёт на минуты.
— Нора, — тихо позвал Ной, — я должен тебе кое в чём признаться.
— В чём?
Ной выдержал паузу, явно подбирая слова.
— Очень долгое время я страдал бессонницей. Алкоголь не помогал, я перешёл на сильные препараты. Но…с твоим появлением я стал засыпать без их помощи. Мне стало спокойно и…уютно в этом доме. И всё это твоя заслуга, — выражение его лица сменилось беспокойством, — я что-то не то сказал?
И тут я осознала, что по моему лицу потекли слёзы. Я поспешно вытерла их тыльной стороной руки, но настырные мокрые дорожки появлялись снова и снова.
— Извини, — виновато улыбнулась я, — твои слова, всё это, я…
Всё внутри меня натянулось в тугую струну, ещё одно мгновение и сил на то, чтобы сдерживать эмоции у меня больше не останется.
— Солнце, — Ной протянул руку, и смахнул с моей щеки слезинку, — счастье моё, что не так?
Всё, я так больше не могу!
— Я..я… — я поймала его руку, скрестив пальцы, — я хочу остаться с тобой! Я не хочу умирать! Я хочу жить с тобой и ради тебя!
Яркая вспышка молнии осветила кухню, ослепляя светом.
Что произошло? Неужели…всё? Моё время вышло?
— Рад тебя видеть, Нора, — незнакомый мужской голос ударил по ушам, будто гром среди ясного неба.
Постепенно, когда глаза привыкли к яркому свету, я смогла сфокусировать взгляд на силуэте мужчины, который стоял напротив меня.
Вокруг была знакомая, белая пустота…да, именно то самое место, в которое я попала, когда умерла. Распутье между миром живых и миром мёртвых. Видимо, это и правда мой конец.
Мужчина, что стоял напротив меня, скрестив на груди руки, казался мне очень знакомым: у него была смуглая гладкая кожа, большие чёрные глаза, острый нос и тонкие губы. Чёрные волосы, с тонкими серебряными нитями спускались по плечам, такой шевелюре любая бы девушка позавидовала.
Одет он был в чёрный костюм, искусно расшитый у рукавов и воротника красной нитью. Узоры причудливо переплетались, собираясь в единое изображение языков пламени. Белое свечение пустоты слабо поблёскивало на вычищенных до блеска туфлях.
От этого мужчины исходила волна твёрдости и уверенности в себе, но, чёрт возьми, где же я выдела его? Кто он?
— Кто Вы? — неуверенно слетело с губ.
— Мой начальник, — раздался у меня за спиной знакомый мягкий голос, — и по совместительству его величество принц ада — Мундус.
Мундус усмехнулся, заметив, как вытянулось моё лицо.
Серафим вышел из-за моей спины и мило улыбаясь встал позади своего начальника.
— Все эти сто дней я наблюдал за тобой, девочка, — мужчина занёс руки за спину и сощурил глаза, —
