как началась большая война!
Господин генерал любил точность и был превосходно осведомлен. Но даже он не мог в тот день знать, что 1 сентября 1939 года началась вторая мировая война…
48
В январе 1940 года «Рамзай» писал в Центр: «Дорогой мой товарищ. Получили Ваше указание остаться еще на год: как бы мы ни стремились домой, мы выполним его полностью и будем продолжать здесь свою тяжелую работу. С благодарностью принимаю ваши приветы и пожелания в отношении отдыха. Однако если я пойду в отпуск, это сразу сократит информацию».
49
В мае Рихард радирует:
«Само собой «разумеется, что в связи с современным военным положением мы отодвигаем свои сроки возвращения домой. Еще раз заверяем вас, что сейчас не время ставить вопрос об этом».
50
«Поздравляю с великой нашей годовщиной Октябрьской революции, желаю всем нашим людям самых больших успехов в великом деле.
Рамзай. 7 ноября 1940 г.»
51
Положение, которое Рихард занимал в немецкой колонии, не только раскрывало перед ним широкие возможности, но и налагало на него массу обременительных обязанностей. Без него не обходился ни один мало–мальски важный прием в германском посольстве или немецком клубе. И уж, конечно, он был непременным участником «Вечеров берлинцев».
Эти вечера устраивались в помещении посольства раз или два в год для «поднятия патриотического духа». Обычно они приурочивались к приезду какого–нибудь крупного эмиссара Гитлера или важного чиновника из министерства иностранных дел. Вот и теперь, отправляясь на очередной «Вечер берлинцев», Рихард знал: среди гостей будет находиться один крупный офицер генштаба, «специалист» по России. Накануне Отт сказал, что этот офицер ехал в Токио через территорию Советского Союза и «хорошо смотрел по сторонам».
К назначенному часу в большом посольском зале для торжественных приемов собралась почти вся немецкая колония. В центре зала на массивном столе из голых досок возвышался огромный дымящийся котел. У котла, одетый в белый накрахмаленный халат и высокий поварской колпак, стоял улыбающийся Рихард и продавал традиционные баварские сосиски. Один за другим к нему подходили гости. Многие из присутствующих были увешаны орденами и знаками отличия за безупречную службу. Пиво и шнапс быстро подняли общее настроение. Образовались оживленные группы. Где–то по углам уже затягивали песни.
Когда публика наконец насытилась и начались танцы, Рихард сбросил с себя белоснежное одеяние и сделал вид, что хочет принять участие в общем веселье. Он пригласил первую попавшуюся даму — ею оказалась Хильда, секретарь Отта, — и закружился в вальсе. Одетая в черное бархатное платье, раскрасневшаяся и возбужденная, Хильда была на верху блаженства. Но ноги Рихарда двигались почти автоматически. Его внимание было занято совершенно другим. В общем хаосе и неразберихе нужно было поскорее отыскать приехавшего генштабиста. Рихард вальсировал круг за кругом, внимательно обводя взглядом присутствующих. В дальнем конце зала, положив ноги на бархат стоявшего напротив кресла, блаженно храпел военно–морской атташе Веннекер. Китель его был расстегнут. Поросшая рыжими волосами грудь мерно вздымалась и опускалась. Несколько молодых людей тянули посольских стенографисток поближе к выходу. Но приезжего офицера нигде не было. Куда–то запропастился и Отт.
Музыка кончилась. Рихард раскланялся с партнершей и хотел отправиться на поиски Отта, когда его окликнул майор Шолль.
— Неужели вам не надоел весь этот бедлам, Зорге? — спросил майор с обычной своей, бесцеремонностью. — Кстати, вы для чего–то нужны его превосходительству. Вот вам благовидный предлог, чтобы смыться.
Рихард вопросительно поднял бровь.
— Вы, кажется, хватили лишнего, Шолль. У меня нет ни малейшего желания покидать эту волнующую встречу лучших представителей нашей великой нации.
Шолль оторопело отшатнулся от Рихарда и скрылся в толпе. Рихард еще раз оглядел зал. Человека, которого он искал глазами, по–прежнему не было. «Значит, он у Отта», — решил Рихард и пошел к послу. В полутемном коридоре он не заметил, как вслед за ним метнулась чья–то темная тень.
— А вот и доктор Зорге! Знакомьтесь!
Поджарый немец с тонким профилем и длинными, как плети, руками вскочил со стула, щелкнул каблуками.
— Полковник Шильдкнехт — офицер для особо важных поручений!
— Рихард Зорге, пресс–атташе, корреспондент «Франкфуртер цайтунг»!
— Скажите, дорогой Рихард, нет ли у вас каких–нибудь срочных дел в России? — снова заговорил Отт, когда новые знакомые обменялись приветствиями.
— Мне кажется, что господин посол прекрасно осведомлен о всех заботах своих подчиненных, — ответил Рихард, скрывая свое недоумение.
— Я хотел бы надеяться на это, — самодовольно улыбнулся Отт. — Но вот господин полковник настоятельно рекомендует мне освободить вас от всего на свете и отправить в гости к русским. Он считает, что такой бесценный наблюдатель, как вы, мог бы с большой пользой провести там несколько недель и собрать интересующий вермахт материал. Как вам нравится такое предложение?
— Россия — загадочная страна, а загадки всегда будоражат воображение, — «ответил Рихард. — Но боюсь, что ведомство господина полковника серьезно заблуждается, останавливая свой выбор на мне. Моя стихия — Восток. К тому же я совершенно не готов к выполнению особых поручений.
— Я ценю вашу скромность, доктор Зорге, — вмешался в разговор Шильдкнехт, — но вы явно преувеличиваете трудности. Все гораздо проще. Вот вам пример. Стоило мне один раз проехаться по Транссибирской магистрали, и я получил полное представление о ее пропускной способности. Разъезды, стрелки, станционные сооружения — для опытного глаза это настоящий клад. Теперь мы знаем об этой артерии русских абсолютно все.
— Поздравляю вас, господин полковник. Надеюсь, что рыцарский крест вам обеспечен, — сказал Рихард. — Беда только в том, что я не создан для такой работы. Будь я на вашем месте, я наверняка проспал бы половину разъездов, не говоря уже о стрелках. Ведь ничто так не убаюкивает, как стук колес.
Отт громко рассмеялся. Ему понравилась шутка Рихарда.
— Я уже говорил вам, полковник, доктор Зорге слишком нужен здесь, в Токио, чтобы посольство могло согласиться отпустить его на продолжительное время. А уж если вам так хочется воспользоваться его услугами, то я не буду возражать, если он проинформирует вас обо всем, что касается здешних дел. Смею вас заверить, господин полковник, что вы получите самые точные и исчерпывающие сведения.
Полковник Шильдкнехт, казалось, только того и ждал. Один за другим посыпались вопросы. Рихард обстоятельно отвечал на них, придавая своим ответам самый что ни на есть правдоподобный вид. За долгие годы работы в Токио он уже привык к такого рода доверительным беседам. Знал он и другое: в Берлине внимательнее всего прислушивались к таким сообщениям,
