— Я никогда раньше не делала ничего подобного… — робко пробормотала Алёнка.
— Рядом со мной ты очень многое будешь делать впервые. Поэтому ты должна усвоить одно правило: есть приказ, и он требует исполнения здесь и сейчас. Иначе я тебя буду наказывать. Больно и жестоко.
— Как я должна это сделать? — дрогнувшим голосом спросила Алёнка, чувствуя, как её щёки заливает краска стыда, хотя она ещё ничего даже не сделала.
— Ты должна встать на колени. Под столом. И доставить удовольствие своему Мастеру, — коротко, отрывисто отдавал команды Егор, одновременно опуская руку на ремень брюк и расстёгивая его.
Алёнка бросила взгляд, полный паники, на столик, за которым они сидели: да, так и есть — скатерть свисала почти до пола, и её хотя бы не будет видно… Хотя бы — не целиком… — тут же поправила она себя мысленно, потому что ноги всё равно останутся видны…
Соскользнув со стула, Алёнка приподняла край скатерти со своей стороны и нырнула под столик.
Здесь, почти в полной темноте, она невольно перевела дыхание: пускай и иллюзия, но эй стало немного спокойнее — хотя бы её не увидят все эти люди, а если и увидят, то не поймут, зачем она под столом… Мало ли — может, она серёжку обронила и ищет теперь…
Встав на колени и пробравшись аккуратно под столом к Егору, Алёнка немного выпрямилась, насколько это позволила столешница столика. Брюки на Егоре уже были расстёгнуты, а рука нежно поглаживая твердеющую на глазах плоть.
Алёнка приблизилась губами к его плоти и коснулась языком нежной кожи, чуть отодвинув кончиком носа его ладонь. Егор тут же убрал руку и положил её на голову Алёнки, и с этого мгновения уже не отпускал её, управляя скоростью и направляя движения так, как нравилось ему.
В какой-то момент он вдруг отстранил Алёнку и, приподняв край скатерти, посмотрел под стол:
— Выползай. Принесли десерт.
Щёки Алёнки, когда она вернулась на своё место за столом, полыхали таким ярким пламенем, что ей казалось, сейчас загорится всё вокруг. А Егор, казалось, совершенно не замечал её смущения:
— Ты умница, девочка. Я заказал тебе в награду мороженое — здесь подают изумительный пломбир с тёртыми орешками и шоколадной крошкой…
* * *
Едва переступив порог номера, Алёнка кинулась к журнальному столику, выхватив из своей сумки блокнот и карандаш, с которыми не расставалась со студенческих времён. Егор проследил за ней, стремительно метнувшейся в комнату, и пожал недоумённо плечами. Хмыкнув, он прошёл в душ. Вскоре оттуда послышался шум воды, звонко падающей на пластиковый поддон душевой кабины. Минута — и звук изменился: Егор встал под душ, и вода теперь больше не падала свободно, а мягко струилась по его телу, стекая с макушки к самым пяткам и убегая в отверстие канализации.
Егор успел искупаться, вытереть насухо чистое тело белым полотенцем, лежащим на тумбочке здесь же, и даже изучить множество маленьких пузырьков, стоящих на полочке под зеркалом. Он словно специально тянул время, словно дожидаясь Алёнку, но она так и не пришла к нему в душ.
Наконец он распахнул дверь ванной комнаты, и вышел в номер. Распахнутые окна теребили лёгкие занавески, и Егор решил не закрывать окна: комната была наполнена свежестью и ароматами цветов, растущими в клумбах приотельного сада.
Алёнка сидела на стуле, спиной к Егору. Она задумчиво смотрела на блокнот, лежащий на столе, и не двигалась.
Егор неслышно подошёл к девушке сзади. Заглянув через плечо в блокнот, он проговорил:
— Какой интересный рисунок. И что же это такое?
Вздрогнув от неожиданности, Алёнка испуганно перевернула блокнот рисунком вниз:
— Это так…
Егор опустился перед ней на пол, сев на колени так, чтобы видеть её глаза:
— О чём ты задумалась?
— Я не знаю… — в смятении проговорила Алёнка и опустила глаза, — Это всё так странно…
Егор взял её за руки, убрал их и перевернул блокнот:
— Давай я тебе немного помогу… — внимательно рассматривая картинку, проговорил он, — Я буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать только «да» или «нет». Эта девочка на картинке — это — ты?
Алёнка кивнула, и тут же пальцы Егора больно сжали её руку:
— Я сказал нужно отвечать «да» или «нет», — спокойно проговорил он.
— Да, — как бы нехотя произнесла девушка.
— Эта «клякса — змей» — это — я?
— Это демон, — выпалила Алёнка, и тут же добавила, — Да, это ты.
Егор повертел блокнот в руках:
— И он — поглощает тебя?!
— Да, — Алёнка не смотрела на Егора, смущённо опустив глаза и рассматривая свои руки.
— Тебе страшно?
— Да.
— Но ты… Даже не сопротивляешься! — задумчиво проговорил Егор, вглядываясь в картинку.
— Да.
— Тебе это нравится?
— Да.
— Тебя это возбуждает?
— Да…
Отложив блокнот, Егор надавил на колени Алёнки и она тут же раздвинула ноги. Его пальцы, пробежав вверх, едва касаясь бёдер, нежно дотронулись до трусиков девушки.
Одним рывком Егор дёрнул тонкую ткань в разные стороны. Раздался треск разорванной ткани, и тихий возглас Алёнки от неожиданности.
Его пальцы уверенно раздвинули набухшие от возбуждения половые губы Алёнки:
— Ты чувствуешь, какая ты мокрая?
— Да.
Пальцы Егора продолжали гладить, словно играя им, клитор Алёнки:
— Ты готова отдать себя «демону» полностью, так, чтобы он поглотил тебя всю?
— Не знаю… — прошептала Алёнка, тяжело и прерывисто дыша от возбуждающих ласк Егора.
А пальцы Егора стали требовательнее и настойчивее, и уже не ласкали, а жёстко перекатывали бугорок клитора между собой.
— Ты боишься, что не сможешь потом вырваться из этой бездны? — предположил Егор. Его голос был тихим и обволакивающим, Алёнка буквально уплывала от одного этого тона, а Егор подбирал каким-то особым чутьём ещё и нужные слова так, что девушка терялась в реальности, растворяясь в ощущениях и эмоциях…
— Да… — выдохнула она, раздираемая противоречивыми чувствами: Егор был прав, и она на самом деле боялась всего того, что сулила ей близость с «демоном», но… Было что-то ещё, что-то такое, что тянуло с неимоверной силой девушку к нему, отключая разум и способность сопротивляться гипнозу, сквозившему в каждом слове Егора…
— Ты мне — веришь? — тихо проговорил Егор, и Алёнка наконец подняла глаза на него:
— Да.
— Ты готова идти вместе со мной?..
Алёнка уже дрожала от возбуждения, в голосе появились хрипы, и, не совсем понимая, что она говорит, одними губами прошептала:
