Книга Мой сводный враг - Эмилия Грант

–  Ты любишь цветы? – спрашивает Артем, когда я уже пристегнулась, а он сам сел за руль.

– Нет, – тут же отвечаю я. Хотя сама толком не знаю люблю или нет. Ну не дарили мне цветов.

– Ага-а-а, – тянет он. С его губ не сходит напряженная улыбка.

– Артем, что ты от меня хочешь? – я все же решаюсь на вопрос.

– Я уже вчера ответил на этот вопрос. – Машина трогается.

– Между нами ничего больше не будет, если ты об этом.

– Испугалась своих желаний, Ягодка? – привычная кривая усмешка.

– Нет, не испугалась, – вру.

– Значит, ты из категории девушек, которые искренне верят, что до свадьбы ни-ни?

– Я из той категории девушек, которые, как ты выразился, «ни-ни» без доверия. У меня к тебе доверия нет. И вряд ли появится.

Парень дергается, как от удара. Но руль не выпускает, внимательно смотрит на дорогу. Мой ответ будто бы мимо ушей пропускает, никак не комментирует. А я ничего не добавляю, только утыкаюсь взглядом в окно, чтобы хоть как-то отвлечься. Чувствую, как меня потряхивает. И от злости, и от каких-то странных совершенно нелогичных эмоций.

– Артем, – тихо окликаю его я через минут десять.

– Да, Ягодка?

– Куда мы едем?

– Поджигать ресторан, куда же еще, – шутливым тоном отвечает он.

– Я серьезно.

– Я бы хотел сказать, что мы едем возвращать твое доверие. Но согласись, это прозвучит как дерьмовый диалог из дерьмового фильма.

– Соглашусь.

– Потому сперва я тебя накормлю, а потом мы поедем по делам семейным. У наших родителей, если ты помнишь, примерка.

– Примерка у них завтра, – отвечаю уверенно.

– Значит, до завтра что-то должно пойти не так, верно?

– Кажется, я еще вчера сказала тебе, что я больше не хочу с тобой продолжать эти игры.

– Олесь… – он тяжело вздыхает, включает поворотник и паркуется в ближайшем возможном месте. Разворачивается ко мне половиной корпуса. – Прости. Я не подумал.

– Ой, а ты часто думаешь? – вскидываюсь я.

– Я сейчас серьезно. Даже в голову не пришло, что тебя это испугает. Я бы ни в коем случае не стал бы лишать тебя девственности в каком-то сраном туалете. Даже если бы ты меня попросила. Просто… ты меня возбуждаешь, Ягодка. А когда девушка возбуждает мужчину, у него может немного сорвать башню. И я извиняюсь за то, что мою башню сорвало.

Сердце бьется так, что я его чуть ли не в горле ощущаю. И я не знаю, из-за чего. То ли от очередного признания о том, что я возбуждаю Артема – он ведь не серьезно? То ли от того, что в голове вновь мелькают картинки из вчерашнего вечера. И те ощущения, что он мне доставил. Никогда! Никогда раньше я не испытывала ничего подобного.

– Олесь? – он явно ждет ответа. Мягко касается моей руки и цепким взглядом, будто старается увидеть что-то новое, заглядывает мне в глаза. Я смотрю в ответ.

Вижу, будто в замедленной съемке, как он наклоняется ко мне, как тянется к моим губам. И следом чувствую… чувствую, как мягко водит языком по нижней губе, переходит к верхней. Я не могу пошевелиться, не могу ни оттолкнуть парня, ни ответить на поцелуй.

– Я даже не сомневался, – он разрывает поцелуй, но лбом упирается в мой лоб. Каждое слово чуть ли не мне в губы выдыхает. – Что у тебя бальзам для губ с малиной. Вот и чего ты вся такая ягодная?

– Чтобы тебя съесть, – невпопад отвечаю я и тут же заливаюсь краской.

Шутка из «Красной шапочки» прозвучала уж слишком двусмысленно. Черт, вот что мне делать? Сердце стучит в сторону Артема, мне до одури хочется продолжить поцелуй, пальцами зарыться в его волосы вдохнуть его запах. Он хрипло смеется, а у меня внутри все обрывается.

Нельзя. Нельзя. Нельзя.

Я повторяю это однотонной мантрой, изо всех сил стараясь себя убедить.

– Что мы должны сделать на примерке? – я все же отстраняюсь, почти вжимаясь в дверь автомобиля спиной.

– Я смог тебя переубедить? – мягко спрашивает он, чуть сведя брови вместе.

– Можем заключить соглашение о ненападении.

– Ненападении?

– Пока мы не разберемся со всеми вопросами, никакого сексуального подтекста, – произношу твердо, хотя и хитрю. Никакого сексуального подтекста даже после не планирую.

Артем смотрит озадачено, не решается задать никакого вопроса. Еще и отстраняется от меня, всем корпусом возвращаясь на свое место. Крепко сжимает руль, но не трогается.

– Позволь поинтересоваться, что от этого изменится?

– Ты ко мне остынешь. Может, выпустишь пар, и я перестану тебя интересовать как сексуальный объект, – мне больно все это говорить, я буквально переступаю через себя. Знаю, что мои слова звучат будто я какая-то… сука? – Запретный плод он всегда сладок.

– А ты тоже выпустишь пар? – он спрашивает со злой усмешкой.

– В смысле? – даже не пытаюсь скрыть удивления.

– Ты почему-то именно меня выставляешь этаким похотливым самцом, охочим исключительно до секса, когда сама не лучше. Или тебе напомнить, что ты испытывала вчера? Могу даже пальчиками.

– Кажется, минут пять назад ты просил у меня прощения? – Смущение уходит, ему на смену возвращается привычная злость на Артема.

– Я просил у тебя прощения за то, что превысил свои… кхм… полномочия, а не за то, что довел тебя до оргазма.

Заливаюсь краской и вновь опускаю взгляд. Дурак! Идиот! Придурок! За что мне это? Неужели я где-то в прошлой жизни провинилась?!

– Ор-газ-ма, – по слогам повторяет он, буквально упиваясь моей реакцией. – Только не надо говорить, что тебе не понравилось, и ты бы не хотела повторить.

– Артем! – Щеки пылают, в горле поселяется ком, из-за чего голос звучит хрипло. Но я все равно пытаюсь – изо всех сил пытаюсь! – говорить твердо и уверенно. – Огромное тебе спасибо за то, что довел меня до оргазма. Но с тобой я больше это повторять не намеренна. Прости. Давай доведем вопрос наших родителей до конца и закроем эту тему.

Я не верю, что я вообще это говорю! Мне кажется, что кто-то завладел моим телом, что в меня вселилась какая-то совершенно другая девушка.

– Не намерена? – он смеется, включает поворотник и давит на педаль газа. – Посмотрим, Ягодка.

Звучит, как вызов. Но в силах ли я его принять?