Вот только когда таблетка начала действовать, я улеглась на узком диване, не в силах пошевелиться.
– Да пошел он в задницу, – сердито ответила я, вновь поворачиваясь к стене.
– Олесь, он уже раз сто набрал. И я не преувеличиваю, – неуверенно отвечает Таня. – И написал сообщений пятьдесят. Я не читала. Но твой телефон пиликает и пиликает, пиликает и пиликает.
– Выключи его, – отзываюсь я.
– Олесь, я тебя люблю. И поддержу тебя в любой ситуации, даже в стократ хуже, чем эта. Но разбирайтесь-ка вы сами, не вмешивайте меня в ваши семейные проблемы, пожалуйста, – она кинула в меня телефоном. – Я на кухню. Тебе чай приготовить?
– Если можно, – тихо произношу. Сама зажимаю девайс в руке. Мне страшно смотреть на экран. Да и телефон продолжает вибрировать.
Тяжело вздыхаю, пытаюсь набраться сил. Понимаю, что в последние несколько часов напоминаю расплавленный на солнце мармелад – тянущийся, мерзкий, вязкий. Внутри меня тоже какая-то отвратительная субстанция, и я изо всех сил стараюсь себя убедить, что не забеременела. Хотя ощущение такое, будто внутренности через мясорубку провернули. Ну не может же такого произойти, ведь правда?! Ну нереально же, случай один к миллиону! И я про беременность, а не про мясорубку.
Бросаю взгляд на экран. Семьдесят шесть звонков. Такого не было даже когда у меня разрядился телефон на морозе, и я опоздала на последний автобус. Тогда мы с мамой жили еще в Воронеже, и она жутко переживала.
«Ягодка, прости. Я дурак, раскаиваюсь» – значилось в последнем сообщении. Опять эта Ягодка… Может, и правда заменить себе все шампуни и парфюм?
Открываю переписку.
«Олесь, переживаю. Где ты?»
«Возьми трубку»
«Возьми эту сраную трубку»
«Твоя мама сказала, что ты сегодня переночуешь у подруги. Скажи адрес»
«Мы ведь можем поговорить?»
«Если ты мне не ответишь, то я пойду копаться в твоем шкафу»
«Оле-е-е-еся»
И множество сообщений с примерно таким же текстом. Пока листаю, прибавляется еще парочка.
«Ты прочитала! Я все вижу!»
Значилось в самом низу.
«Как ты?»
«Твоими молитвами», – не сумев сдержаться, отвечаю я.
«УРА! Меня заметили»
И сразу следом:
«Ты знаешь, что ты у меня первая… кого я заваливаю таким количеством смс?»
«Что ты хочешь?»
«Любви и ласки, конечно же»
«А личико не треснет?» – отвечаю. Вновь чувствую поднимающееся цунами злости. Но вместе с тем и какой-то странный азарт. По-хорошему, не стоило отвечать, но сдержаться я уже не могу.
«Не треснет 😊) Где ты?»
«У подруги.»
«Я хочу приехать и все обсудить»
«А я не хочу, чтобы ты приезжал. И обсуждать нам нечего.»
«Ммм, у тебя есть такая симпатичная зеленая маечка…»
«ЗАКРОЙ МОЙ ШКАФ!»
«Тогда скажи адрес»
«Артем, я себя плохо чувствую. Уже поздно и мне завтра на учебу.»
«Плохо чувствуешь? Что с тобой? Я могу привезти лекарство»
«Я уже приняла лекарство.»
«Ягодка, ну не ставь точки в конце. Они какие-то совсем неуютные»
«…»
– Олесь, ты идешь? – раздается Танин голос с кухни.
– Да, – отзываюсь я и запихиваю телефон под подушку.
Пожалуй, на сегодня хватит. Нельзя, вот просто нельзя так просто вестись на его провокации. Артем – мастер обольщения, я должна это понимать. И не улыбаться от этой странной переписки. Ни в коем случае не улыбаться.
***
Я с трудом высиживаю на парах. Даже пытаюсь держаться ровно, хотя больше всего на свете мне хочется распластаться по парте. Живот ноет, тело ломит, голова как в тумане. И на протяжении всего дня из головы не идет Артем.
На ночь он пожелал смской приятных снов и пообещал, что продолжит меня доставать завтра. Но на наступившее завтра я не получила ни звонков, ни сообщений – видимо, эта странная игра Артему наскучила. Нет, не то, чтобы мне хотелось… Или хотелось?
От этого я сходила с ума больше всего. Никак не могла разобраться в том, чего я хочу. И сама себе напоминала раздражающих героинь мелодрам для женщин. Помнится, мы с мамой иногда их посматривали, и я часто вслух осуждала их действия и бездействия. И мама всегда с философским видом говорила: «Влюбишься, поймешь». Вот только ни о каких «влюбишься» я думать не хотела и понимать тем более.
Как ни крути, Артем – самый неподходящий для воздыханий персонаж. Во-первых, в перспективе он мой сводный братец. Во-вторых, даже если эта перспектива разрушится и ВДРУГ у нас что-то получится, то как я его буду знакомить с мамой? Мам, это мой парень, его зовут Артем, но ты с ним знакома, потому что он сын твоего бывшего мужчины? Ну и бред. А если уж переходить к более реалистичным вариантам развития событий, то все лаконичнее. Артем – из категории заядлых бабников-холостяков. Такие, как он, находят себе девушку, выжимают из нее все соки (и в прямом, и в переносном смысле), а после она становится им скучной. И если я это понимаю заранее, то зачем мне во все это ввязываться?
Нельзя. Позволять. Себе. Эмоции.
Не в этот раз.
Ну перетерплю пару-тройку недель, и все эти непрошенные и несвоевременные чувства выветрятся, я не совершу никаких крупных ошибок. Звучит просто. Вот только я заранее понимаю, что просто только звучит.
– Привет, – слышу я, когда выхожу из главного выхода института.
Артем стоит у самого выхода. И в этот раз выглядит как обычно, без всякого пафосного шмота: в простой одноцветной футболке, кожанке и обычных черных джинсах.
Я подавляю желание развернуться и вернуться в альма-матер, но где-то на задворках сознания мелькает мысль, что это совсем не по-взрослому.
– И тебе, – отвечаю, замирая на пороге.
Все тело напряжено, я не знаю ни что делать, ни как себя вести.
– Поехали, – он улыбается и делает шаг навстречу.
– Куда? – шарахаюсь назад. Мне не хочется, чтобы он меня касался, я слишком хорошо понимаю, к чему это может привести.
– Сюрприз, – еще один шаг ко мне.
– Мне не нужно от тебя никаких сюрпризов, – звучит жалко, и я это понимаю.
– Поехали, говорю, – настойчиво повторяет он. – Поговорим в машине. Не хочешь же ты выяснять отношения при всех?
– Нет у нас с тобой никаких отношений! – голос срывается. Я откашливаюсь.
– Ага, – хмыкает он. – Пока нет.
Я не успеваю придумать достойного ответа, как Артем берет меня за руку и мягко тянет к своей бэхе, припаркованной неподалеку. Ловлю на нас несколько любопытных взглядов и перестаю сопротивляться. Не хватало еще, чтобы из-за этого придурка по институту ходили всякие слухи.
