Жертва – это святое слово.
Сыновей у меня, слава богу, столько, что не просто их пересчитать. Кроме Бориса и Глеба, родившихся в освященном браке, все остальные за княжество дерутся…
Дочь моя Престслава, живет богоугодно, детей рожает, трудолюбива. Женщина – это дар. Одно только добро несет земле. Даже если и склочная, с плохим нравом, ленивая, а тоже к порядку привыкает, Бог так устроил, что ее к дому дети да муж привязывают. Хорошо, когда дочери есть.
И сын хороший – благословение, продолжает тобой начатое. Пусть Борис после меня правит, так я сказал боярам и епископу Анастасию. Мудрый он, набожный, порядочный. Из-за безделицы воевать не станет. Война – это зло. Кровь, огонь, страдание. Земля под копытами в пыль обращается, смерть скачет с тобой бок о бок. Сколько же я воевал, и под святым отцовским знаменем, и под своим… чтобы укрепить княжество, защитить народ свой от чужаков, отогнать зло от городов наших. Многие годы воевал с печенегами.
А теперь придется идти на сына. Почему он против отца своего восстал? Ярослав, чистосердечный, ученый, к любому делу военному способный.
О Боже! Помоги мне.
Душит жара меня, горю. Может, я сплю, а проснусь в Новгороде, снегами окруженный. На берегу, где торговцы со всех сторон зазывают, а вода черна от судов и лодок… быстрые струги, купеческие суда…
Или в Золотой палате дворца, на старом княжеском троне. На коне, во время охоты, в бою…
Не могу встать, выглянуть в окно, чтобы увидеть, где я. Какая жара, пот, мне бы сейчас снега…
Догорает свеча, подсвечник весь в каплях воска, надо бы его заменить… Не позвать ли кого?
Завтра Перунов день. Знаю, еще многие на него не нарадуются, прославляют его. Трудно привыкать даже к новой одежде, когда новый дом построишь нужно время, чтобы почувствовать себя в нем своим. Но не покидаешь же его, чтобы вернуться в старый, обветшавший. Истинная вера вошла русским в душу, и более деревянных суровых идолов полюбился им добрый Бог, Тот, который любовь.
С мощной силой молодого дуба укореняется, разветвляется и покрывается живой листвой вера Христова.
Если в этот час суждено предстать мне перед Богом, народ мой останется в руках надежных, в Его руках.
Ответ ли это? Конец ли это? Или же все продолжается?.. Семя посеял я, но и после богатейшего урожая земля нуждается в вспашке. Ненасытен человек, а что он не потратит, ветры развеют… Тело накормить легче, чем душу. Сбиться с пути легко, и человеку, и народу целому, а коль нога заплутает, заблудиться может и душа. Она упоминала завет… Она, Атех. Да, завет это страж веры.
С помощью Господа привел я народ свой к истинной вере, оставил потомкам свой завет. Он установил такой порядок, и всегда найдется кто-то, кто продолжит. Проложит борозду там, где сухая, спекшаяся земля грозит превратиться в целину… Хорошо она сказала тогда, все имеет свое продолжение…
Что бы человек ни испортил, рука Божья может исправить.
Сжимает меня что-то, душит. И не в первый раз. Долгую дорогу прошел я. Сам, один, не справился бы, столько было распутий, ответвлений, кто знает, в какой бы тьме я мог оказаться, если бы меня не вел свет. И ныне, в этом испытании, на Тебя уповаю, Господи! Тебе служу, и да будет воля Твоя!
* * *
В ночь пятнадцатого июля 1015 года черная тишина легла на киевские холмы. Птицы замолкли. Ветер, летний и ночной, что зной развеивал, затих.
Над Брестовом, над летним княжеским дворцом, который он в последние месяцы сделал местом своего постоянного пребывания, озарилось небо. Белая нить света, которая осветила Владимира Святославовича при рождении и которая вела его по жизни, соединила небо и землю.
В ту летнюю ночь на подоконнике открытого окна комнаты, в которой догорала свеча, рассыпался никем ранее не замеченный комок снега и рой снежинок взвился в открытое небо.
Книга открытая
И снова встретимся,И снова увидимся,Во Христе-БогеВоссоединимся.Кому слава с ОтцомИ с Духом СвятымВ бесконечной вечности.Аминь.
Слово о любви деспота Стефана ЛазаревичаВетры с окрестных гор, с теснящихся массивов переносили невидимый строительный материал – через мраморные каменоломни, через поселения каменотесов перемещали его по каньону Ибара и, полируя белый мрамор, внедряли в него, помогая строительству монастыря над быстрой и холодной Студеницей.
Великий жупан Стефан Неманя, основатель самого мощного средневекового Сербского государства, отец основателя сербской православной церкви, единоверной и единокровной с русской православной церковью, посвятил эту церковь-обетницу Успению Пресвятой Богородицы.
Когда копали яму под фундамент для церкви Богородицы, церкви-усыпальницы этого единого монастырского ансамбля, землекопам пришлось порядком намучиться из-за буйной растительности, которая вырастала каждую ночь. Все повырубят, корни повытаскивают, землю глубоко перекопают, а наутро глядь – снова трава зеленеет. Медленно продвигалось дело, и от ночной стражи не было никакого толку, кого не поставь, ближе к полуночи тяжелая усталость и сон его с ног валит, а на заре снова траву с корнем рви.
Однажды утром, только было работники взялись за дело, взвилась в небо песня. Откуда-то с высоты звучал женский голос, настолько дивный, словно он из горла ангела изливается. Все живое встрепенулось, воспряло, трава под ветром зашумела, а песню эту сопровождал нежный перезвон колокольчиков.
Когда все стихло, люди, не задаваясь вопросом, кто эту песню на них излил, вернулись к работе ободренные, перестали хмуриться, не чувствовали больше тяжести в плечах. В тот день кому-то из землекопов под лопатой попалась серебряная монетка, такая чистая и светлая, словно не в земле лежала, а только что отчеканена, и на ней виден ясный лик и знаки. Старший над рабочими послал ее великому жупану.
Работа теперь кипела. Трава и растения перестали упрямиться, земля сама раскрывалась, камни из нее сами выкатывались, мраморные блоки точно становились на свое место.
Храм вырос на глазах.
А там, где была найдена монетка, когда пришло время, похоронили мироточивое тело упокоившегося правителя, и долго еще вокруг его могилы время от времени появлялся белый свет.
* * *
На рубеже четырнадцатого и пятнадцатого веков, во времена, когда Сербия была надежным прибежищем православного христианства в Европе, ею правил целомудренный деспот Стефан Лазаревич, сын князя Лазара Хребляновича.
Благородный Стефан, рыцарь ордена Змея, сделал Белград столицей. В его официальной грамоте, с золотой печатью и изображением города, записано:
«Я нашел наикрасивейшее древнее место, застроил его и посвятил Пресвятой Богородице!»
Многие древние книги изучил он и, святой наукой руководствуясь, решил в восточной части Верхнего города воздвигнуть митрополитскую церковь Успения Пресвятой Владычицы. На месте благословенном, где простирался богатый сад, полный всевозможных насаждений.
