— Ну тогда давай хоть на разведку туда смотаем, — уже спокойнее предложил Володька.
— Давай, — согласилась я.
— Значит, так, — подвел итог Забабашкин, — вы езжайте в Горлодуевку на разведку, а я пойду в местный уголовный розыск и пошлю факс в Москву и Токио. Пусть из Москвы срочно везут Федякина, а из Токио летит профессор Ямамота. За дело, сыщики!
И, не допив чай, мы вышли из буфета.
ДЕРЕВНЯ ГОРЛОДУЕВКАЗдесь же, в киосках аэровокзала, Харитон купил нам всем тулупы, валенки, шапки… Мы все это на себя нацепили и превратились в заправских сибиряков.
И в таком виде пошли на улицу.
Метель мела пуще прежнего. По проезжей части туда-сюда сновали снегоочистители. Но не успевали они очистить дорогу, как ее снова заваливало снегом.
Тротуары же никто и не думал очищать, поэтому прохожие передвигались на лыжах.
Харитон отправился в СУР[4], а мы с Володькой пошли на автовокзал, который располагался напротив аэровокзала, через дорогу.
Добирались мы туда, наверное, целый час. Сильный ветер все время сдувал нас обратно к аэровокзалу. Наконец, Воробью удалось зацепиться за ручку входной двери автовокзала, а мне удалось зацепиться за Володькин тулуп. И таким образом мы кое-как влезли в автовокзал.
— Какой еще рейсовый автобус до Горлодуевки?! — от души расхохоталась кассирша над нашим вопросом. — Вы что, ребята, с Луны свалились?
— Немножко пониже, — сказал Воробей. — С Москвы.
— А, тогда понятно. В Горлодуевку вообще автобусы не ходят. Это заброшенная деревня.
— А электрички там не останавливаются? — спросила я.
— Какие еще электрички?! — вновь принялась хохотать кассирша. — Ну, насмешили. Тут же вам, ребята, не Москва, а центр Сибири. У нас в Старосибирске тайга с тундрой встречаются.
— Что же нам делать? — спросил Володька.
— А сходите-ка вы на второй этаж, в пивной бар. Там сейчас Пахом Лаптев сидит. Таежный охотник. Попросите его, может, он и согласится отвезти вас на своем вездеходе.
Мы поднялись на второй этаж и вошли в пивной бар. Пахом Лаптев сидел в гордом одиночестве. Это был настоящий сибирский богатырь. Косая сажень в плечах и густая черная борода до пояса. Перед ним на столе стояло штук десять пустых кружек из-под пива. А справа от него лежало охотничье ружье.
— Здравствуйте, дядя Пахом, — сказала я.
— Здорово, однако, — густым басом ответил Лаптев.
— Вы нас до Горлодуевки не подбросите? — с ходу спросил Воробей.
— Буран, однако, — сумрачно ответил охотник.
— А хотите еще пива? — предложила я.
— Хочу, однако, — несколько оживился Пахом.
Я не стала скупиться и взяла у бармена целый бочонок пива. Пахом Лаптев, обхватив бочонок богатырскими ручищами, осушил его одним махом. Потом стер пятерней пивную пену с бороды и пророкотал:
— Едем, однако.
У подъезда автовокзала стоял самодельный вездеход. Нечто среднее между мотоциклом и газонокосилкой. Вместо колес были две широкие лыжины. Минут пятнадцать Пахом заводил свою колымагу; затем минут двадцать мы с Володькой ее толкали, пока она не раскочегарилась.
Наконец покатили,
Скоро Старосибирск остался далеко позади, и мы въехали в пустынную, без единого деревца, тундру. Вдалеке темной полосой стояла тайга. «Видимо, она тут с тундрой и встречается», — подумала я.
Острый снег сек лицо. Морозный воздух обжигал ноздри, У меня уже зуб на зуб от холода не попадал. У Воробья тоже. А Пахом Лаптев сидел себе впереди нас в распахнутом тулупе и, поворачивая руль вездехода то вправо, то влево, распевал на всю тундру:
— А-а-а-э-э-э-о-о-о…
Впереди, на пригорке, появилась собака. Потом еще одна. Видимо, неподалеку была деревня.
— Ой, собачки, — сказала я.
— Волки, однако, — не оборачиваясь, ответил Лаптев.
— Как волки?! — ахнула я. И теперь уже сама ясно увидела, что это волки. Крупные серые хищники с массивными головами и короткими торчащими ушами.
— Смотри, смотри, Мухина! — закричал Володька. — Их тут целая стая!
Я обернулась. За нами, и в самом деле, бежала стая волков. Штук тридцать. Впереди всех несся вожак.
— Пахом! Пахом! — заколотила я охотника в спину. — Гоните быстрее!.. Быстрее!!.
Но вместо того чтобы увеличить скорость, Лаптев вовсе остановил свою колымагу. Меня прямо в жар бросило.
— Зачем вы остановились?!
Волки были совсем рядом. Я уже видела их рыжевато-коричневые глаза и оскаленные морды.
Пахом, не спеша, слез с сиденья и достал охотничье ружье. Но почему-то взял ружье не за приклад, а за ствол. Вожак, не сбавляя скорости, с силой оттолкнулся лапами от мерзлой земли и как стрела взмыл в воздух.
Хищник летел так высоко, что я невольно залюбовалась его полетом. Лапы чуть отставлены назад, острая морда вытянута вперед… Вот по этой морде Лаптев и звезданул волка прикладом. И вожак полетел в другую сторону, уже не столь красиво, В этот момент на Пахома налетели остальные волки.
Пока я вытаскивала из кармана свой «ТТ», пока отогревала дыханием замерзший курок… — все было кончено.
Пахом Лаптев играючи раскидал всю стаю. Основательно потрепанные хищники с поджатыми хвостами гуськом убегали в тайгу.
— Классно вы их! — с восхищением произнес Володька.
— А почему вы не стреляли, дядя Пахом? — спросила я у охотника.
— Патронов жалко, — ответил Лаптев, заводя вездеход. — Дорогие, однако.
Мы поехали. Пахом опять затянул свою песню без слов:
— А-а-а-э-э-э-о-о-о…
Уже начинало темнеть, когда, наконец, показались деревянные домики, по самые окна занесенные снегом.
— Горлодуевка, однако, — сказал Лаптев.
Подъехав к первой попавшейся избе, мы постучали. Дверь нам открыла древняя старуха с клюкой.
— Принимай, бабка, гостей, — бросил ей Пахом и, повернувшись, зашагал к вездеходу.
— Дядя Пахом, — догнала я его, — куда же вы?
— Да и правда, мил человек, — поддержала меня старуха. — Почитай, ночь на дворе. Оставайся, места всем хватит.
— Настоящий охотник в тайге ночует, однако, — ответил Лаптев и, сев на свой вездеход, укатил.
— Ну, вольному воля, — перекрестила его в спину старуха. — Заходите, касатики, гостями будете.
Мы вошли в избу. В чисто выметенной кухне стояли стол, лавка, в углу — русская печь… Старуха взяла ухват и достала из печи большую сковородку с румяными лепешками. Затем налила молока в две глиняные кружки.
