– Я должна встретиться с ними? – спросила Каролина.
– Было бы невежливо, если бы ты не вышла к ним, ведь они привезли письмо от Платена.
– Да, правда, и они расскажут мне о курфюрстине. Наверно, у них есть для меня письмо от нее.
– Вероятно, она не знала, что они заедут к нам. Вполне возможно, ведь они просто джентльмены, путешествующие ради собственного удовольствия.
– Сегодня вечером я спущусь в гостиную, – пообещала Каролина.
Так она встретилась с Георгом Августом, думая, что он мсье де Буш.
Он поклонился и пробормотал, что ошеломлен оказанной им честью и что это величайший момент в их жизни. Она ответила, что рада принять их в своем доме и восхищена возможностью увидеть людей из Ганновера, потому что они могут рассказать ей о курфюрстине Софии.
Он подтвердил, что охотно расскажет.
Путешественников развлекали по-домашнему, неофициально, потому что маркграф в своей летней резиденции не занимался государственными делами. Для этого был дворец в Ансбахе.
Юный мсье де Буш оживленно рассказывал о Ганновере, его друг, более сдержанный мсье Стединг, беседовал с маркграфом, предоставив своему юному спутнику возможность говорить с Каролиной.
Ей пришлось уделить внимание гостю, и Каролина стала больше похожа на себя, какой она была до смерти Софии Шарлотты. Брат заметил эту легкую перемену и решил, что надо почаще развлекать сестру и не позволять ей уединяться.
Между тем мсье де Буш пришел в сильное волнение, хотя и пытался скрыть его.
«Она очаровательна, эта молодая женщина», – думал он.
Она принадлежала к тому типу, который особенно притягивал его. Густые золотистые волосы, голубые глаза… Спокойная, она всегда давала ему возможность говорить, сколько хочется. Она казалась скромной и немного печальной. Но он знал причину ее печали. Она была красива, дружелюбна и отказала эрцгерцогу Карлу. Георг Август принял решение в первые же полчаса.
Каролина видела перед собой взволнованного молодого человека, невысокого роста, но приятной наружности, с живым, красивым лицом. Она решила, что он примерно ее возраста, и отметила, что держится с удивительным достоинством. Юноша ей понравился.
После ужина маркграф предложил поиграть в карты. Мсье де Буш спросил, может ли он иметь честь сидеть рядом с принцессой, и ему эта честь была оказана.
Они играли в карты не на деньги, а просто так – этого пожелали гости.
Каролина спросила, поправляется ли курфюрстина София после болезни.
– Я слышал, что она выздоравливает, но медленно.
– Она удивительная женщина, – сказала Каролина. Мсье де Буш согласился с ней.
– Вашей Светлости надо бы посетить ее. Уверен, это лучше лекарств ускорило бы ее выздоровление.
– Я должна подождать приглашения от курфюрста, а то могу оказаться не очень желанной гостьей.
– Не могу представить, Ваше Высочество, чтобы вы где-нибудь были бы нежеланной.
– Вы очень добры.
Миндалевидные глаза с жаром смотрели на нее… может быть, даже с чрезмерным жаром, но странно, она в глубине души не возражала. Вынужденная развлекать гостя, Каролина, впервые после пережитой трагедии, оживилась.
– Для меня было бы величайшим удовольствием, если бы представилась возможность проявить к вам доброту.
Едва ли случайному визитеру следовало разговаривать с принцессой в такой манере. Но он был молод и понравился ей, потому что благодаря ему самочувствие ее улучшилось.
– Ваша очередь играть, мсье де Буш, – напомнила она. Он не отрывал взгляд от ее красивых, тонких пальцев, державших карты.
«Она очаровательна, – мысленно повторял Георг Август. – Я влюблен. Каролина будет моей женой. Отцу это понравится, а король Пруссии придет в ярость. И как себя будет чувствовать король Испании, когда она, отказав ему, примет мое предложение?»
Георг Август пришел в прекрасное расположение духа, а он становился особенно привлекательным, когда бывал счастлив. Он нежно улыбался и был очень весел. Может быть, он вел себя немного дерзко, может быть, он слишком ясно покапывал свое восхищение…
Но Каролина смеялась, и брат внимательно наблюдал за ней.
Теперь он радовался, что путешественники из Ганновера приехали в Трисдорф.
Георг Август без предупреждения влетел в спальню барона.
– Мы должны сейчас же возвращаться в Ганновер, – объявил он. – Мы должны сказать отцу, что миссия прошла успешно. Я не хочу ждать ни дня, я уже решил.
– Ваше Высочество очень быстро приняли решение. Георг Август взмахнул руками в жесте, который так раздражал его отца.
– Но я влюбился. Она сверх всяких ожиданий. Уверен, вы и сами это видите.
– Принцесса очаровательна, но… – Я решил.
– В таком случае утром я скажу маркграфу, что нас срочно вызвали в Ганновер по неотложному делу.
– Да, скажите. Мне не будет покоя, пока она не приедет в Ганновер.
– Ваше Высочество, вы уверены, что не слишком поспешно?..
– Мой разум всегда работает быстро.
Барон воздержался от напоминания, что быстрая работа разума не всегда приносила счастливые результаты. Да Георг Август и не стал бы слушать. Он был влюблен.
«Интересно, был бы он также очарован ансбахской принцессой, если бы эрцгерцог Карл не просил ее руки?» – подумал барон. Он хорошо знал своего принца.
Но принцесса и вправду была очаровательным созданием, способным к глубокой преданности, о чем свидетельствовала ее печаль после смерти королевы Пруссии. Барон надеялся, что если она решит принять предложение Георга Августа, то не будет ожидать слишком многого от легкомысленного коротышки.
Утром барон сказал маркграфу, что их вызвали в Ганновер. Они напустили на себя огорченный вид, хотя Георг Август не мог полностью скрыть, что он буквально бурлит от возбуждения.
Они вернулись в Ганновер после совсем недолгого отсутствия. И курфюрст был чрезвычайно доволен результатами поездки, таким барон его еще не видел.
* * *
После отъезда ганноверских гостей Каролина снова впала в меланхолию. Они определенно рассеяли скуку, и ей льстило нескрываемое восхищение юного мсье де Буша.
Фрейлейн фон Геннинген, любимая придворная, считала, что визит оставил хорошее впечатление.
– По-моему, мсье де Буш улучшил настроение Вашего Высочества, – добавила она. – Очень жаль, что он и его друг так быстро уехали.
– Он был немного дерзким, – ответила Каролина.
– Я бы сказала, что в Ганновере это принято. Да, жаль конечно, что им пришлось так поспешить с отъездом.
