«Другого выхода нет. Мне эта дорогая цацка ни к чему. Маме потом все объясню. Она должна меня понять. Сегодня воскресенье. До налета остался один день. Надо идти на риск».
Нинка, словно боясь раздумать, быстро преодолела обычный путь к голубятне на чердаке. Казалось, там никого нет, и она со слабой надеждой позвала:
— Есть тут кто?
Из-за угла голубятни вывернулся Пашка:
— А, это ты, Нинок. А я думал, Фикса вернулся. Я его в магазин послал пополнить запасы. Чего пришла? Боцмана здесь нет.
— Я не к нему, а к тебе. Разговор есть.
— Говори, я слушаю.
— Я хочу, чтобы ты уехал из Москвы. Немедленно.
— И с чего бы это я должен согласиться?
— Тебе нужны деньги. Я дам тебе одну дорогую вещицу. Загонишь — и катись на все четыре стороны.
— Что за цацка?
— Крупный бриллиант. Единственная ценная вещь, оставшаяся в доме от отца.
— Вещица у тебя с собой?
— Не считай меня за дурру. Если договоримся, то сегодня вечером принесу в сквер в Николопесковском переулке. Пусть кругом люди будут, и у тебя соблазн меня убить не возникнет. А теперь обещай, что тут же уедешь и оставишь Борьку в покое.
— Расписку написать?
— Нет, Пахан, ты вор в авторитете. Дашь честное воровское слово и — достаточно. Не захочешь же, чтобы пацаны узнали о твоем обмане.
— Вон, ты какая прыткая! Хорошо, если не уеду, то сукой буду. Приноси камушек в десять вечера в сквер. Я там буду.
Пролезая сквозь слуховое чердачное окно, Нинка оглянулась. Пахан пристально смотрел ей вслед, словно пытался угадать, не таит ли предложение этой смелой девчонки ловушку, в которую он совсем не хотел попадать. Направляясь вечером на опасную встречу с бандитом, Нинка сжимала в потной от волнения ладони лоскут от старого платья с завернутым в него бриллиантом. Когда она вспорола рукав и достала прозрачный холодный камень, он не произвел на нее никакого впечатления. В полутьме комнаты он даже не заискрился, как обычно, приветствуя новую хозяйку. Этот бриллиант, словно живое существо, остро ощущал истинное отношение людей к его ценности.
В сквере Нинке пришлось ждать минут десять. Наконец, убедившись, что его не ждет засада, Пахан приблизился:
— Принесла?
— Вот, возьми и уезжай и оставь Борьку в покое.
— Не жалко? Ты, похоже, влюблена в братишку как кошка, если бриллиантом легко жертвуешь.
Нинка замерла, словно к чему-то прислушиваясь, а затем спокойно ответила:
— Нет, не влюблена. Ты спросил, я прислушалась, а сердце даже не екнуло.
— Значит, выручаешь из-за дружбы, которая, как поется в песне, больше чем любовь. А жаль, ты бы Борьке хорошей женой была. Везет же в жизни некоторым: им пироги и коврижки, а другим, как мне, синяки и шишки. И мать его любила больше, чем меня. Надо бы в отместку родной мамаше из Борьки законченного урку сделать. Ну, да ладно, пусть живет пацан. И ты прощай: как говорится, была без радости любовь, разлука будет без печали.
Нинка смотрела вслед постепенно растворяющейся в начинающей сгущаться темноте коренастой, по — медвежьи косолапой фигуре бандита. Она сама удивлялась своей спокойной уверенности в том, что уже больше никогда в жизни не увидит этого опасного человека.
Через день она встретила Боцмана. Тот был немного растерян:
— Ты знаешь, происходит нечто непонятное: Пашка с Фиксой исчезли. Их нет нигде. Похоже, где-то сорвали куш и укатили из города.
— Ну и хорошо, если все благополучно сложилось. Тебе-то какая печаль? Спокойно готовься в мореходку. Через месяц закончишь семилетку и поедешь в свое училище. Напишешь, когда поступишь.
Нинка решила ничего не говорить Боцману о данном за него выкупе. Она теперь только не знала, как сообщить матери об исчезновении бриллианта. Но все разрешилось само собою. Через неделю скончалась в больнице мать. После её похорон Никанор Сергеевич вскоре привел в дом новую хозяйку и объявил, что Нинка должна переехать в прежнюю комнату его молодой жены в коммунальной квартире в Марьиной роще.
Нинка безропотно уехала в другой район, и на Арбате старалась не появляться. Здесь все напоминало ей о матери, не прожившей в браке и полгода. Правда, отчим ее не оставил без поддержки: помог поступить на учебу в техникум, в котором сам преподавал, и материально помогал до окончания учебы. В техникуме Нинка познакомилась с однокурсником Генкой. У них в семье родилось трое детей.
Годы летели незаметно, и Нинка все больше отдалялась от событий, связанных с арбатской юностью. Встретившись лет через двадцать с Тамаркой Рыжухой, узнала, что Боцман свою мечту осуществил. Только плавает не по морям, а по рекам Сибири. Сверчок и Шкелет из тюрьмы не вылезают. Угол погиб, сорвавшись на ходу с поезда. Мустафа трудится на заводе, а Зяма окончил институт и стал инженером на каком-то оборонном заводе. Сама Рыжуха работает на «Трехгорке», и одна воспитывает сына.
С тех пор Нинка ничего больше не знала о судьбе арбатских ребят, с которыми ее свела судьба на недолгие месяцы в далеком 1953 году. За семейными заботами ей было некогда ворошить ушедшую навсегда юность. И только случайно попав по делам на Арбат, она вспомнила полутемный чердак с голубятней, отчаянных парней, хвастающих перед ней своей показной лихостью и себя, грезящей о неземной любви в заманчивой, полной приключений взрослой жизни. И невольно при виде старого дома, где ей пришлось жить с отчимом и больной матерью, у нее в ушах начинала звучать знакомая тягучая мелодия, манящая в загадочный бананово-лимонный Сингапур.
В такие моменты Нине Олеговне начинало казаться, что ее жизнь, протекающая в будничных семейных заботах, далеких от радужных юношеских мечтаний, в целом не удалась. И тогда она всегда спасительно вспоминала о своих выросших дочерях, появившихся внуках и хотя скучноватом, но верном муже. И тут же спешила зайти в магазин на Смоленской площади, чтобы порадовать вкусным угощением своих любимых и родных людей. И всегда ловила себя на мысли, что совсем не жалеет об отданном бандиту бриллианте, не способном принести людям простого человеческого счастья. И ей было невдомек, насколько пришедшая к ней интуитивно мудрость близка к истине.
А переданная ею драгоценность продолжила опасный путь, обильно политый кровью тех, кто наивно считал драгоценный камень щедрым подарком судьбы.
ГЛАВА VII. Роковой просчет
Заполучив бриллиант, Пашка направился в сторону Арбата. Из подъезда ближайшего четырехэтажного дома его осторожно окликнул Фикса:
— Ну что, принесла девчонка камушек?
— Да куда она денется? Теперь бриллиант у меня в кармане. Похоже, мы с тобою опять у судьбы в фаворе. Завтра с утра поедем к знакомому ювелиру. Предъявим товар и попросим назначить цену.
— Не обманет?
