Джеймс знал, что тюрьма в Омахе и «Аризона Макс» абсолютно одинаковые: их проектировал один и тот же архитектор, строила одна и та же компания, и открылись они через шесть месяцев одна после другой. Эта деталь легенды была весьма существенна: она объясняла, почему
Джеймс и Дэйв, едва прибыв в «Аризону Макс», уже знают, как из нее убежать.
— Совсем-совсем одинаковые? — спросил Кертис
— Более или менее. Одна и та же система безопасности, одинаковые корпуса, даже оборудование одинаковое. Когда мы с Дэйвом сидели в одиночках, паук в нашем коридоре взял манеру всё время с нами болтать. Подходил к моей двери и заводил разговор. Думаю, отчасти он жалел меня, потому что я еще так мал, но с другой стороны, он просто любил послушать самого себя. Без конца ныл. Представляешь — это я двадцать три часа в сутки сижу в одиночной камере, а он приходит и жалуется мне на жизнь. На жену, на детей, на дом, даже на суперинтенданта — он-же совсем его затюкал и без конца ставит в ночные смены. А когда он принимался жаловаться на работу, я исподволь задавал вопросы. Ну, типа — сколько персонала дежурит по ночам, какие у них пропуска. Камера Дэйва располагалась неподалеку, и он тоже стал расспрашивать. За несколько недель, что мы пробыли в одиночке, этот болтун рассказал нам гораздо больше, чем следовало.
— И ты правда думаешь, что сумеешь убежать?
— Я думаю, что сумею выбраться за ворота. Самое сложное — что делать потом. Нужны деньги, нужны связи, чтобы заплатить за фальшивые удостоверения личности и начать новую жизнь. Нет смысла подаваться в бега на несколько недель, чтобы тебя поймали и добавили к приговору десять лет одиночки. Надо сделать так, чтобы до конца жизни не сталкиваться с полицией.
— Как же ты убежишь? — спросил Кертис. — Во-первых, надо выбраться из запертой камеры.
— Не обижайся, — сказал Джеймс, — но узнать об этом смогут только те, кто пойдет со мной.
Кертис, видимо, понял необходимость хранить тайну. Разговор прекратился, так как они уже всё равно подошли к металлической двери учебного сектора. Паук ощупал мальчикам карманы и провел еще через один металлоискатель. Они поднялись на два пролета вверх, прошли мимо трех небольших классных комнат и очутились возле двери с табличкой «Начальник учебной части».
— Не возражаешь, если я войду первым? — спросил Кертис. — Хочу спросить мистера Хейнса, прибыли ли мои книги.
Кертис постучал в дверь, и его пригласили войти. Джеймс узнал голос Скотта Уоррена.
— А разве Хейнс не здесь? — удивленно спросил Кертис, приоткрыв дверь.
Скотт, сидевший за столом, покачал головой:
— Я сегодня работаю вместо него.
Джеймс заметил позади стола Джона Джонса. Кертис кивком указал на Джеймса:
— Я пришел показать ему дорогу и узнать, пришли ли мои книги.
— Э-э… Гм, прости, — пробормотал Скотт. — Как тебя звать, сынок?
— Кертис Оксфорд.
— Кертис… Лучше подожди, пока вернется начальник… До завтра. Я не знаком с процедурой выдачи книг.
Кертис, пятясь, вышел из кабинета и взглянул на Джеймса.
— Сумеешь найти обратную дорогу?
Джеймс кивнул:
— Увидимся в камере.
Он вошел в кабинет и закрыл за Кертисом дверь. Джон и Скотт еще не опомнились от неожиданности. Они смотрели в черно-белый монитор внутреннего наблюдения, пока не убедились, что Кертис дошел до конца коридора и стал спускаться по лестнице.
— Уф-ф! — Скотт утер пот со лба. — Ну и перепугался же я… Не ожидал, что наш главный подопечный просто так войдет в комнату вместе с тобой.
— Ты мог бы и сам догадаться, для чего тебя вызвали, — сурово добавил Джон.
— Вы же сказали, что мы будем встречаться только в комнате для посетителей, — парировал Джеймс.
— Мало ли что… — фыркнул Джон.
Джеймс провел рукой по мокрым волосам и вдруг взорвался.
— Знаете что? Я тут изнемогаю от жары, толком не сплю, ни разу не помылся, ем какое-то дерьмо, у меня на глазах людей избивают, поливают перечным спреем, прижигают огнем.. Да еще какой-то псих кинулся на меня с ножом и чуть не убил! Если вам не нравится, как я тут работаю, заткните эту операцию себе в зад!
Его гневный всплеск напугал Джона.
— Мы понимаем, что ты работаешь в состоянии крайнего напряжения, — мягко сказал Скотт, пытаясь успокоить Джеймса.
— Джеймс, — подхватил Джон с наигранной душевностью. — Я прошу прощения. Я не хотел обижать тебя. Просто очень испугался, когда Кертис вошел сюда и увидел нас вместе… Мы собрали это экстренное совещание потому, что с Дэйвом положение очень серьезное.
— Садись, — предложил Скотт и подошел к автомату с водой. — Хочешь пить?
Джеймс сел, а Скотт наполнил бумажный стакан охлажденной водой.
— Сегодня утром Дэйва забрали из карцера на медицинский осмотр, — сказал Джон. — Пластиковая пуля сломала ему три ребра. Один перелом тяжелый. Кусочек кости откололся и проткнул окружающие ткани, вызвав внутреннее кровотечение.
— Это очень серьезно? — спросил Джеймс.
— Если бы Дэйву сразу же сделали рентген и оказали помощь, дело было бы не так плохо, — сказал Джон. — Но к утру, когда его вытащили из карцера, на стенке грудной клетки образовалась внутренняя гематома. Дэйву трудно дышать, и он проведет в больнице по меньшей мере недели две. А затем еще долго будет на лекарствах, так что полностью он выздоровеет только месяца через два.
— Вот оно что, — вздохнул Джеймс — Вы хотите забрать меня отсюда?
— Как только представится возможность, — кивнул Джон. — Мне так же, как и тебе, Джеймс, очень жаль, что наш план не удался. Я работаю в разведке уже двадцать лет и знаю, что в сложных операциях, таких, как эта, часто всё идет не так, как надо.
Джеймс залпом осушил стакан; Скотт предложил еще, и Джеймс кивнул. Отчасти он радовался, что вернется в лагерь целым и невредимым, но, с другой стороны, гораздо больше жалел, что перетерпел столько мучений — и понапрасну.
— А без Дэйва я ничего не могу сделать? — спросил Джеймс.
— Не думаю, — ответил Джон. — Тебе нужна защита.
— Больше не нужна. Вы же видели, я пришел с Кертисом, а Элвуд всё утро рассказывал мне о своей жизни. Пока мы с ним лучшие друзья, меня никто не тронет.
Эта новость была неожиданной для Скотта и Джона. Они переглянулись.
— Гм… — протянул Скотт, задумчиво барабаня пальцами по щеке. — Кажется, ты проделал серьезную работу. Это меняет дело…
— Но как же Джеймс убежит без Дэйва? — спросил Джон. — Дэйв был лучшим водителем, и только он был достаточно крупным, чтобы надеть форму во время побега.
— Я хорошо умею водить, — сказал Джеймс — Лорин может прокладывать маршрут, а дороги здесь прямые, ровные.
