– Великолепное изобретение! Жаль, совсем не хватило времени ознакомиться с принципами, по которым оно работает, – совершенно свободно отозвалась девушка на том же языке.
Ирит сдержанно кивнул и жестом руки предложил пройти к сервированному столу. Майла удивленно подняла брови, но, промолчав, прошла и присела на краешек стула. Ирит расположился напротив.
– Угощайся, – проговорил он и почувствовал, как его голос едва заметно дрогнул.
Разговаривать с местной на своем родном языке показалось командиру звездной экспедиции более чем непривычно. Ирит напряженно взял в руки приборы и принялся накладывать содержимое из многочисленных чаш себе в тарелку.
– Это самое нежнейшее мясо из системы Пи-304, овощи и вино с планеты Лоцис, приправы от Звезды Гальяно…
Ирит запнулся и украдкой глянул на девушку. Сейчас он чувствовал себя непростительно глупо. Никогда еще он не слышал, чтобы хоть кто-то из Гончего приглашал дикарей на обед (за исключением, конечно, переговоров с правительством захватываемых систем).
Но девушка держалась, на удивление, непринужденно. Изящными движениями она взяла вилку с ножом и принялась умело нанизывать небольшие кусочки мяса, а затем так же изящно отправлять их в рот.
При созерцании последнего, с ровными жемчужными зубками, Ирит поперхнулся и поспешно запил кашель несколькими большими глотками вина.
Тем временем Майла задумчиво наклонила голову набок и внимательно посмотрела на внушительную фигуру сидящего перед ней мужчины.
– Когда ты предоставишь мне время для ознакомления с культурой Гончего Пса? – поинтересовалась она.
И в её устах родной язык Ирита приобрел новое звучание. Так нежно и мелодично прозвучал он от чужестранки! Ирит впервые поймал себя на мысли, что назвал про себя девушку вовсе не «дикаркой», а «чужестранкой». Но назвать её как прежде у него не поворачивался язык. Тому, с какой грацией она держалась, позавидовали бы и жены правителей!
– Подборка материалов на рабочем столе, – отозвался Ирит глухо.
Майла удовлетворенно кивнула и, впервые посмотрев на сидящего перед ней мужчину более доброжелательно, добавила:
– Спасибо. Угощение был действительно очень вкусным.
И попивая мелкими глотками из бокала с вином, принялась ждать, когда собеседник закончит свою порцию обеда.
На тарелке исчез последний кусочек гальяновского салата, Ирит отстранил блюдо и неохотно посмотрел в сторону приготовленных материалов.
– Изучать можно только здесь, – произнес он жестко. – Пронести документы не стоит и пытаться… Я понятно выразился?
Его гневный взгляд встретился со спокойным взором девушки – Майла послушно кивнула.
– Я здесь для того, чтобы изучать, а вовсе не воровать, – напомнила она спокойно. – До которого часа я могу задержаться?
Ирит на мгновение забеспокоился. Её нежная кожа шеи, округлые плечи, пылающие страстью глаза – все это заставляло Ирита отвлекаться от нужных мыслей… Как бы он хотел сейчас поступить с ней, как много раз до этого, когда дикарки далеких планет с радостью соглашались ему подчиняться!
И вместе с тем он понимал: подобное желание совершенно неосуществимо. Майла – слишком другая! И этот огонь в глазах – вовсе не страсть к нему, а лишь… жажда знания.
– Как сочтешь нужным, – холодно бросил он. – Если я понадоблюсь, достаточно набрать вот на этой панели моё имя или номер закрепленного за тобой вэна.
Слегка кивнув, Ирит поднялся и энергично вышел из помещения.
А Майле больше ничего и не требовалось. Подождав пока робот уберет со стола, она поспешно прошла к рабочему месту и с головой погрузилась в изучение предоставленных ей Притом материалов.
Так она просидела до поздней ночи, и лишь когда за спиной послышался шорох, испуганно обернулась.
– Я совсем забыла, где нахожусь, – воскликнула она возбужденно, все еще пребывая под впечатлением исторических материалов Гончего Пса. – Здесь потрясающие материалы. Но… – Майла на секунду запнулась. – …Складывается такое впечатление… Я конечно же только приступила… И тем не менее… Словно история начинается вовсе не с начала. Много говорится о первых космических полетах, об освоении Луны и ближайших планет системы. Но никакой информации о том, что было перед этим, даже в самых отдаленных чертах… Или просто мне дали материалы выборочно?.. Ведь порой, чтоб разобраться в душе целого народа, требуется погрузиться к самим истокам его зарождения. К религиозным аспектам, древним верованиям, ритуалам, мифологии… Потому как все это остается в нас на очень глубинном уровне, в бессознательном…
– У нас нет религии как таковой, – жестко ответил Ирит.
Но пыл, с каким говорила девушка, заставил его немного смягчиться.
– Мы верим в науку, – добавил он более мягко. – В познаваемость мира. В то, что все вокруг подчинено рациональности и логике, пусть порой слишком жестокой… В твоем же понимании религии… у нас нет даже её следов.
Майла растерянно посмотрела на сверкающий монитор информационного устройства.
– Как удивительно… – прошептала она сосредоточенно. – Неужели только разум является основой вашего мира? Как же работают ваши психологи? Я слышала, они весьма преуспели в своем искусстве…
Ирит на секунду задумался.
– Мы не придаем реальности налета таинственности и не спекулируем на слепой вере… Только разум, изучение, доказательства… Этого вполне достаточно для науки, пусть даже такой, как психология.
– Значит, вы живете в мире, где нет места мистике и сверхъестественному. – Майла улыбнулась.
– Никаких обещаний чуда, – добавил Ирит.
– Все зависит только от нас… – закончила девушка.
И впервые Ирит почувствовал в ней нечто родное. Она его понимала! Её ум являл полную чистоту восприятия, взор, не замутненный глупыми предрассудками и ни на что не опирающимися верованиями!
Неужели она такая же, как он?! Майла, один из величайших ученых дикой планеты? Почему нет? Кому, как не ей?!
– Ты бы могла многому у нас научиться, – прошептал он, боясь спугнуть то хрупкое, минутное единство.
Из-за облаков вынырнул яркий диск огромной луны и сквозь витражи окон заполнил пространство комнаты серебристо-золотыми бликами. Маленький луч лампы над огромным столом показался крошечным островком искусственного света, слишком ничтожным, чтобы помешать насладиться необычной красотой сияния ночного спутника.
Майла осторожно протянула руку и выключила свет.
– В этом есть некая магия, – едва слышно прошептала она. – Все же… для меня в этой красоте есть магия… Красота, которую невозможно создать, не будучи поэтом. Знание природы световых частиц ничуть не умаляет замысла неизвестного разума, который начертал на полотне реальности такое совершенство… И здесь моя холодная суть ученого вступает в противоборство с чувствами поэта. Я хочу, чтобы за формулами, математическими расчетами, принципом энтропии стояло большее… Не хаос и не логика, а та истина, которая пока… слишком далека и недоступна… Высшая справедливость, высшая правда, высшее побуждение… Я хочу верить, что каждая жизнь имеет отдельное значение. Каждый прожитый миг, каждая слеза и каждая улыбка.
