«Камиль Сен-Санс, знаменитый французский композитор, под влиянием обвинений в слишком дружелюбном отношении к Рихарду Вагнеру… заявил, что он принадлежит к тем, кто искренне верит в то, что француз должен бороться с немецким влиянием во всем, даже если оно маскируется под искусство. В книге „Германофилия“ Сен-Санс предупреждает соотечественников, что музыкальные драмы Вагнера – один из самых коварных и опасных видов оружия, которое использует Германия для порабощения Франции, и призывает французов прекратить делать вид, что им нравятся оперы Вагнера, а вместо этого лучше направить свое обожание на родных французских композиторов».
Он описывает три категории любителей Вагнера: маньяки; те, чье увлечение подобно пристрастию к опиуму; те, кто искренне любит искусство. При этом он предупреждает, что все они должны быть готовы отказаться от кумира. Действительно ли он верил в это или просто пытался обезопасить свой тыл в сложные времена, непонятно. Ему пришлось долго доказывать, что он еще с 1881 года поддерживал музыку Вагнера, но никак не идеи немецкого национализма и колониализма.
У Сен-Санса было совершенно конкретное мнение о музыкальных инновациях. На скандальной премьере «Весны священной» Стравинского 29 мая 1913 года он взорвался, услышав игру на фаготах в верхнем регистре, якобы заявив: «Если это фагот, то я – бабуин!» Соблюдение приличий в обществе явно не всегда было его сильной стороной.
Модест Мусоргский (1839–1881)
За это надо выпить
Русский композитор Мусоргский сегодня больше всего известен произведениями «Ночь на Лысой горе» и «Картинки с выставки»; последние были изначально написаны для фортепиано, но большинство современных слушателей лучше знакомы с оркестровой версией французского композитора Мориса Равеля. Мусоргский родился в довольно обеспеченной семье, но жизнь его была бурной и короткой, в первую очередь из-за одного из главных недугов романтизма – пьянства. Судя по воспоминаниям современников, Мусоргский действительно страдал тяжелой формой алкоголизма, известной как дипсомания. Возможно, причина крылась в его ранней военной карьере и в жестокости, с которой он столкнулся; еще более усугубила положение смерть матери в 1865 году.
Однако он подавал большие надежды в музыкальном плане, несмотря на то, что его работу часто прерывали самые разные обстоятельства, в том числе возможный духовный кризис и еще один из главных романтических недугов – финансовые трудности. Он часто не мог сосредоточиться на работе, многие его произведения оказывались неоконченными, и после его смерти другие композиторы, в первую очередь его друг Римский-Корсаков, завершали или редактировали их.
Одна из самых жутких его работ – цикл «Песни и пляски смерти», четыре сочинения для голоса (баса) и фортепиано на стихи Арсения Голенищева-Кутузова. В каждой песне смерть описывается отнюдь не мистически, а совершенно буднично. Сюжеты глубоко трогательны и мощны:
• «Колыбельная»: мать держит на руках умирающего от болезни ребенка. Приходит Смерть и предлагает уставшей матери отдохнуть и дать ей покачать ребенка. Мать протестует, но Смерть укачивает ребенка, и он засыпает навеки;
• «Серенада»: Смерть появляется как воздыхатель под окном умирающей девушки и предлагает стать ее рыцарем и увезти ее прочь;
• «Трепак»: пьяный в метель заблудился в лесу, где встречает Смерть, которая предлагает ему сплясать трепака, народный танец. После танца она советует ему прилечь и «погреться» под снежным одеялом, и он засыпает вечным сном, грезя о лете;
• «Полководец»: Смерть кружит над полем битвы, как гордый командир, и объявляет, что одержала полную победу. Она видит, как маршируют солдаты, пересчитывает их, и тут же видит, как их кости лежат в земле.
«Трепак» отчасти оказался мрачным предзнаменованием судьбы самого Мусоргского, хотя описывает более масштабную общественную проблему. Действительно, пьянство Мусоргского было не просто его личной бедой; скорее, оно представляло собой часть культурной и социальной идеи того, что человек искусства в то время должен был пить из чувства протеста против общепринятого порядка вещей. Рок-н-рольщики на самом деле не изобрели ничего нового по сравнению с предыдущими поколениями, которые ровно с таким же энтузиазмом пускали свои жизни под откос. Эти «поклонники Бахуса» были убеждены, что для их творчества и стиля жизни необходимо быть как можно более пьяным и как можно чаще. Мусоргский проводил ночи в низкопробной таверне в Санкт-Петербурге вместе с другими артистами, превозносящими собственное опьянение.
