У вас начинает двоиться в глазах – вам нужно пойти к офтальмологу, который предупредил, что нужно прийти с кем-нибудь, так как, для того чтобы поставить диагноз, он должен закапать вам в глаза капли, от которых мутнеет зрение. Homo vedettus обещает пойти с вами. Но в то самое утро он сообщает вам, что не может.
– Я должен выспаться. Мне во второй половине дня кучу интервью давать. Нужно быть в форме.
– Но я на тебя рассчитывала! Что же мне, полуслепой по центру города пробираться?
– У меня сейчас пиар-кампания началась. Заяц, ты что, не знаешь, что это значит? Какое напряжение! Неужели это трудно понять? В конце концов, попроси пойти маму!
Восемь тридцать утра. Вы должны быть у врача в десять. Вы звоните подруге. Листая журналы в зале ожидания, вы натыкаетесь на фото Homo vedettus, прославляющего любовь и супружество.
– Ну, и как тебе это? – едва сдерживая слезы, обращаетесь вы к подруге. – Ты бы что на моем месте сделала?
– Да он типичный нарцисс, – говорит подруга. – Бросай ты его!
Вы переезжаете к нему. Хотя многие Homo vedettus обожают демонстрировать свои кулинарные таланты в передачах типа Жозе ди Стасио, всяких там Рикардо и т. д., это явно не ваш случай. Ваш-то Homo vedettus не в состоянии яйца сварить. Может быть, потому что он привык питаться в выездных буфетах на съемочной площадке и благодаря этому так и остался инфантилом?
Вечером, пока вы колдуете на кухне, он занят своим любимым делом – смотрит телевизор. Большую часть времени, сидя у экрана, Homo vedettus наблюдает за своими коллегами или, как и все его соплеменники, следит за ходом хоккейных матчей. Но в данный момент все внимание посвящено анализу викторины на тему массовой культуры: Homo vedettus важно понять, насколько его произведение, да и все творчество, стало синонимом его имени, способным обогатить любую встречную на 300 долларов. В один прекрасный вечер такое происходит. Из гостиной несутся его победные вопли. Вы лишь вздыхаете, стоя у кастрюль.
– Иди же, а то остынет!
Вам случается принимать у себя и других Homo vedettus с подружками, которые, вроде вас, моложе своих спутников по меньшей мере лет на пятнадцать. Пока Homo vedettus радостно поздравляют друг друга с последними интервью и обсуждают непроходимую глупость журналистов (вам конечно же «приятно» слышать такое, если учесть, что ваша цель – преуспеть именно в этой профессии), подружки обмениваются кулинарными рецептами и обсуждают предстоящий уик-энд в Лас-Вегасе. Когда вся эта орда выкатывается за порог, Homo vedettus, который еще несколько минут сиял как начищенный самовар, впадает в истерику: у этого совсем крыша поехала, тот, не закрывая рта, трустел о себе, третий не в состоянии признать, что его последний фильм – откровенное фуфло. Он в позе обиженного. Он брызжет слюной. Он покрывается потом. Вы подаете ему остаток пирога и последний бокал портвейна. Он вроде успокаивается.
Имейте, однако, в виду, что право критиковать товарищей по цеху является исключительной привилегией Homo vedettus. Вы убеждаетесь в этом, когда как-то высказываете сомнения по поводу одной актрисы.
– Я что-то не уверена, что она настолько умна, как о ней говорят. Я вчера слушала ее выступление по радио.
– Как вам промес бифштекса по-татарски?
– Все нормально, благодарю вас.
– Да, она очаровательная женщина! Я с ней знаком.
– Может, и очаровательная. Я не против. Но когда она начинает рассказывать, как уроки прыжков на батуте изменили ее судьбу, сразу становится ясно: девушка умом не блещет.
– А ты, что ли, блещешь?
Вы выскакиваете пулей из ресторана, оставив ему счет. И забудьте о чувстве вины, если платить будет Homo vedettus. Во-первых, за одно утро он получает столько, сколько вы за месяц, но самое главное: хорошенько подумайте о том, что пора бы вам начать откладывать деньги на психотерапевта к тому моменту, когда вы созреете для того, чтобы разобраться во всей этой истории.
На голове у него кепочка, лицо закрыто темными очками, но, когда вы оказываетесь с ним в людных местах, Homo vedettus тянет вас за рукав в переулки.
– Меня могут узнать. И пойдут потом до дома по пятам. Им же все нужно знать.
Вы ковыляете за ним на высоких каблуках, вас бесит все вокруг: лужи, переполненные до краев мусорные баки, писающие бродяги. Он говорит, что вы – принцесса на горошине. Ответьте ему, что он параноик, и пронаблюдайте за его реакцией.
– Да если бы мне было надо, я мог бы запросто тебе изменить. Я – известный человек. За мной стаями бегают девчонки. Отбою нет! Но у меня это все уже было. А ты должна ценить, что я с тобой.
– Так, значит, то, что мне о тебе говорили, правда?
– Понимаешь: я – звезда. На меня бабы вешаются.
Все сложно и запутанно. Когда у вас конфликт с Homo anonymus, он просто выбегает из дому – глотнуть воздуха. В крайнем случае, переезжает на несколько дней к друзьям. У Homo vedettus все иначе: он покупает авиабилет в Париж, чтобы провести там четыре-пять дней в пятизвездочном отеле. По возвращении он объявляет вам, что привел свои угрозы в действие, познакомившись в баре с одной парижанкой, понятия не имевшей, кто он такой. И какой же вывод вы должны сделать? Что он впервые в постели был в роли обычного Homo anonymus? И что получал от этого дикое наслаждение?
Вы стараетесь не принимать это близко к сердцу, однако вам все больше очевидна дистанция, которая отделяет вас от него. А вдруг Homo vedettus просто-напросто существо, живущее в одиночку на некой планете, убежденное в том, что все остальные крутятся на орбите вокруг него? И найдется ли когда-нибудь местечко для другого человека, живущего рядом с ним? Вас начинают одолевать сомнения.
Таким образом, скорее всего не случайно, что Homo vedettus все чаще повторяет, что вы его не понимаете. Однажды утром он вас выставляет за дверь. Он доносит ваши чемоданы до такси. Он целует вас на прощание. Вам тридцать лет.
– Ты – красивая, – уверяет вас он. – Но я уже все! Лопнуло мое терпение. Надеюсь, ты не будешь сильно переживать.
Постарайтесь отнестись к этому как к освобождению. Homo vedettus обязательно проявится несколько месяцев спустя и заявит вам такое, что хоть стой, хоть падай: он хочет от вас детей. Постарайтесь его не слушать. И когда вы пойдете за продуктами в вашем новом районе, где длинные очереди в супермаркете позволят вам пролистать очередные журналы у кассы, и случайно вы наткнетесь на фотографию Homo vedettus, больше не приходите в волнение. Слегка погладьте глянцевую бумагу и повторите себе, что это и есть его родная стихия, а супружеское ложе тут вовсе ни при чем.
Ребекка Леклер, род. в 1976 г. Журналистка. Живет в Монреале. Вы замужем за психопатом? Для ваших текстов и откликов – см. сайт www. Pandoramag.ca
Я закрыла журнал и уставилась на овальный узор на мраморном полу, он повторялся на нем, как на трафарете, и у меня стала кружиться голова. Не сходя с кресла, я перечитала текст и, честно говоря, не знала, как к нему отнестись: должна ли я была смеяться после этого весьма актуального опуса, написание которого наверняка имело для моей дочери терапевтический эффект, или мне нужно было сожалеть, что в общем-то сугубо личная история оказалась растиражированной в каком количестве? Пяти, десяти, пятнадцати тысяч экземпляров? Это правда, что я не питала особой нежности к Симону и эпизод на даче лишь выкристаллизовал это чувство (впрочем, задавалась я вопросом, уж если Ребекка взялась описывать проступки Симона, почему она не включила и тот злополучный день?), однако, с другой стороны, какой был смысл возвращаться к истории, которая завершилась больше, чем полтора года назад? И еще один вопрос вертелся у меня в голове: почему она позвонила своей подруге, а не своей маме, когда Симон бросил ее в последнюю минуту? Сердце мое сжималось в груди.
