- Экселенц, передовой отряд и обоз переправились на восточный берег Итиля и стали лагерем в стороне от караванного пути. Лагерь строго охраняется, опознавательные знаки не вывешивались. Наши отряды раннего оповещения углубились в степь на двадцать-тридцать вёрст и ведут наблюдение за возможными перемещениями противника. Разведчики одеты в трофейную монгольскую форму, поэтому подозрений не вызывают. Маловато толмачей с монгольского, но мы уже вплотную работаем над этим. Теперь о главном. Нам удалось ещё месяц назад пристроить своих людей в торговый караван, шедший в Ургенч. Им поставлена задача обосноваться в окрестностях города и не только вести разведку, но и пытаться всеми силами склонять кипчаков, призванных в монгольскую армию, если не к восстанию, то к дезертирству. И ещё. Поступили первые донесения из Хорасана - хорезм-шах начал активные действия. Но сил у него маловато, просит поддержки. У меня всё...
Командующий одобрительно кивнул и вопросительно глянул на командиров. Те, по очереди, кратко доложили о готовности к выступлению. Подытожил совещание Корнелий:
- Итак, выдвигаемся завтра перед рассветом. Первыми пойдут Черниговцы и с ними Первый легат Кирилл, следом - Рязанцы. Я со штабом - замыкающими. Приказываю: переправляться сразу с марша и занимать плацдарм. С подходом Рязанского корпуса - вспомогательным подразделениям с группой прикрытия броском выдвинуться к переправе через Яик. Переправу начать не дожидаясь подхода основных сил. Передовым отрядам любой ценой обеспечить полную скрытность передвижения наших войск. Купеческие караваны, идущие на Ургенч задерживать, во избежание утечки информации. Командовать авангардом поручаю тебе, воевода Тур. Первая остановка - на переправе через реку Эмбу. Это последняя водная преграда и, вообще, последний открытый источник пресной воды перед долгим переходом через сухую степь. Если нет вопросов, все свободны...
Следующими Корнелий вызвал к себе князя Тьмутороканского и воеводу-разведчика.
- К тебе, князь Никита, придут нам на смену ещё войска из Тивери и Киева. Твоя задача обеспечивать прикрытие переправы через Итиль до нашего возвращения или до особого распоряжения. А тебе, воевода Мстислав, поручаю ответственное задание: переправить моё письмо в Иерусалим лично королю Велемиру. Дорога долгая и опасная, по крайней мере, до границ владений Багдадского халифа. Там, по моему письму, гонца пропустят беспрепятственно до самого Иерусалима. За письмами придёшь утром. Да, и не забывай отслеживать ситуацию в Алании и на Кавказе. Не дай бог, пропустить удар оттуда!
Распрощавшись, Князь отправился к себе в кабинет. Предстояло написать письма Великому князю, королю Велемиру и халифу аль-Аббасу. А, главное, предстояло сделать очередной решительный шаг к изменению Истории в этой "Ветви Времени".
Глава 6
Ещё с рассвета у юрты Джучи толпились мурзы. Но тревожить повелителя не смели - он всю ночь развлекался с очередной наложницей. Наконец полог юрты откинулся и на пороге показался Джучи, почёсываясь под халатом и жмурясь на ярком летнем солнце. Следом за ним из юрты на мурз накатила волна смрада - смесь запахов пота, нестиранной одежды и овечьих шкур - от которого у русича случился бы обморок, но мурзы, принюхавшись, одобрительно закачали головами: "хорошо отдохнул повелитель!". Джучи сделан несколько шагов вперёд, мурзы пали ниц, а в юрту прошмыгнули несколько евнухов, чтобы убрать через запасной выход истерзанное и окровавленное тело юной девочки. Потянувшись, джинонг выпил одним духом чашу кумыса, поданную евнухом, и милостиво обратил свой взор на лежавших у его ног мурз.
- Говори - пнул ногой одного из них - Разрешаю!
Мурза, съёжившись от страха, встал на колени и, не поднимая глаз, пролепетал:
- Повелитель, плохие известия.... - мурза понимал, что пробил его последний час, ведь "чёрных вестников" ждёт лютая смерть на колу, но продолжил - в Хорсане шах взял штурмом Нишапур и Герат. Наши тумены отступают к Термезу...
Хмель мигом слетел с джинонга. Он рывком за шиворот поднял мурзу на ноги и прошипел:
- Что ещё? Говори, сын верблюдицы и ишака! Говори, и умрёшь лёгкой смертью!
- Ещё полчища урусов и половцев стоят лагерем возле аила Ширча на берегу Арал-теньизи в полутора едерах от Ургенча...
Разъярённый Джучи отшвырнул мурзу, которому нукеры тут же перерезали горло, и заорал, обращаясь к остальным:
- Как? Как они там оказались? Вы куда смотрели, бараны? Сколько их там? - и, услышав чей-то шепот, не поверил своим ушам - Пять туменов? И вы проглядели пять туменов? Вон... Все вон! Нойона Бэркэ ко мне!
Вернувшись в юрту, бардам дарга плюхнулся на подушки и крепко задумался. Для войны на два фронта у него маловато сил. Кажется, его мечты о "улусе Джучи" несколько преждевременны. Да и урусы оказались не такими уж простыми!
* * *
Армия русичей стояла под стенами древнего Ургенча. Полторы тысячи вёрст и сорок два дня сложнейшего марша отделяло их от Белой Вежи.
Путь до Арал-теньизи прошел спокойно, без стычек с монголами. Остановились на отдых в аиле Ширча на берегу реки Амударья. Корнелий не удержался и приказал продлить отдых до дня летнего солнцестояния, своего любимого праздника. И только после выхода армии из окрестностей аила Ширча, появились первые признаки активности противника. Но отряды каракалпаков, мобилизованных монголами, при встрече с соплеменниками-половцами, приветственно махали пустыми руками и, не вступая в бой, уходили в степь. Малочисленные отряды монголов, видя огромное численное превосходство русичей, ограничивались обстрелом издалека, в боевой контакт не вступая.
Осаду Ургенча организовали по всем правилам военного искусства. Город блокировали со всех сторон, перекрыв особенно тщательно выход к реке. Идти на штурм, как и обстреливать город, Корнелий запретил, не желая нести ненужные потери среди личного состава. Вместо этого вокруг города вились глашатаи и на каракалпакском языке призывали горожан перебить монгольский гарнизон и сдаться. Монголы из местного гарнизона яростно обстреливали глашатаев из луков, но большего сделать не могли. Они не решались даже на вылазку, опасаясь бунта в городе. И на помощь бардам дарги гарнизон не мог рассчитывать - все войска на правобережье Амударьи отбивали атаки Джелаль ад-Дина в районе Термеза.
Тем временем Корнелий, не дожидаясь взятия Ургенча, ночью тайно отвёл основную часть войск на север к устью Амударьи, где переправился на левый, восточный берег. Ему нужен был джинонг Джучи, ставка которого, по данным разведки, находилась в междуречье Амударьи и Сырдарьи где-то в районе городка Дженд. Став лагерем на левом берегу Амударьи, Князь выслал в степь летучие отряды разведчиков, переодетых в монгольскую одежду. Нужно было ждать.
А под станами Ургенча события развивались стремительно. Однажды, посреди ночи, в лагерь осаждающих донеслись крики и характерный шум боя. Первый легат Кирилл и Первый центурион Игорь Сармат, командовавшие осадой, быстро сориентировавшись, привели войска в боевую готовность. Три из десяти осадных орудий, имевшихся в их распоряжении, были выведены на позицию у городских ворот и одним залпом прямой наводкой вынесли и ворота, и кусок крепостной стены. В городе началась паника. И взбунтовавшиеся каракалпаки, и монголы прекратили бой и побросали оружие при виде входящей через пролом колонны легионеров. Русичи, почти полностью прикрытые своими красными щитами, шли нарочито спокойно и молча, только ритмично стуча длинными мечами по щитам. Этот стук, как ни странно, окончательно отбил охоту к сопротивлению, и нукеры, сложив руки на затылке, поплелись за городскую стену, где их уже ждали половцы с верёвками наготове. Город Ургенч, столица некогда могучего Хорезма, был освобождён. Первый легат Кирилл с конницей и пятью пушками отбыл догонять Корнелия, а в Ургенче остался хозяйничать Игорь Сармат с легионом черниговцев и одной когортой половецкой конницы. Кроме этого, в распоряжении принца остались пять пушек и ополчение каракалпаков, встретивших освободителей с распростёртыми объятиями. Новоиспеченному князю осталось только навести порядок в городе и окрестностях, создав, тем самым, опорный пункт для всей армии вторжения.
